Черная Дарайа

Родной дом в то лето встретил меня смесью запахов полевых трав и лекарств. Бабушка последний год часто болела. И в тот раз встречала меня, опираясь на палку. Бабулино состояние было главной причиной того, что те каникулы, последние в институте, я решила провести с ней. Заодно решила подсобирать материала для будущей дипломной. Правда, с тематикой я на тот момент не определилась: диалекты или фольклор. Но подумала, что материала можно было собрать на обе темы — в нашем селе стариков проживало много, было кого расспрашивать и про диалектизмы*, и про сказки.

Я приехала с кучей подарков, среди которых был один весьма странный — большая банка чупа-чупсов, привезённая мною по просьбе бабули. На мой вопрос об этом она только хитро улыбнулась. А вечером, когда жара немного спала и мы с бабушкой «кормили комаров» (так она обычно называла вечерние посиделки на скамье у калитки), к нам подошла девчушка лет пяти-шести, которую я ранее не встречала среди местных. Бабушка так обрадовалась маленькой гостье, чем очень удивила меня. Лицо старушки просветлело при появлении этой девочки. Бабуля достала из кармана чупа-чупс и протянула Алине. Вот тогда я и поняла, для кого везла из города леденцы!

Девочка поблагодарила за конфету и очень серьёзно задала мне вопрос, после которого и началась наша необычная и очень трепетная дружба:
— Тётечка, это правда, что ты тоже сирота

Я сперва опешила от такого обращения ко мне. Ну, какая же я тётечка Но на все мои просьбы — обращаться ко мне просто по имени — Алина молча кивала и продолжала звать меня не иначе, как «тётечка Наталечка».

Да, Алина оказалась сиротой. И это вызвало во мне сильнейшую симпатию к этой девочке. А когда я узнала, кто её опекуны, внутренне застонала от несправедливости. Я этих людей с детства терпеть не могла. Все неположительные эпитеты можно было смело адресовать в сторону Семёна и его жены Нюры, которым Алька приходилась не совсем близкой, но родственницей.

С местными детьми у девочки тоже не ладилось. То ли из-за паршивых опекунов, которых мало кто на селе жаловал, то ли из-за того, что новенькая из городских да ещё и мелкая, но дружбу водить с Алиной дети не желали и частенько обижали её. Пока не приехала я. Мне не составило труда приструнить малолетних задир. Я сама местная и не так давно выросла из коротких штанишек. Ребята постарше знали, что я была ещё та заноза на селе, поэтому при мне Алину перестали травить.

Алька после моих разборок с ребятнёй привязалась ко мне ещё сильнее: каждый день прибегала в гости, везде следовала за мной хвостиком и всё сказанное мною слушала с широко раскрытыми глазами, серьёзная, внимательная, и… какая-то взрослая что ли.

Я начала брать её с собой к местным старожилам — послушать подзабытые истории и сказки их молодости. Стариков девочка слушала тихо и внимательно, а потом задавала вопросы, которые порой заставляли самих рассказчиков задумываться над ответом. Меня удивляло её необычное понимание простых сказок, её совсем не детское видение мира. Мне иногда казалось, что это она старше меня. Может поэтому я старалась с ней разговаривать на разные темы, не обращая внимания на её малый возраст. Во время таких бесед я воспринимала Алину, как сестру, которой мне в детстве так не хватало.

Одно огорчало — наша дружба очень не нравилось опекуну Алины. У нас с Семёном была обоюдная многолетняя неприязнь, и я боялась, что это может навредить девочке.

С каждым днём моя тревога за Альку росла. Я всё чаще начала замечать синяки на её худеньком тельце. На все мои расспросы девочка отвечала, что ударилась, упала или оступилась. А я понимала — всё не так просто.

Однажды она прибежала в слезах. Долго рыдала, уткнувшись в меня лицом, и не могла никак успокоиться. Потом, судорожно всхлипывая и размазывая летнюю пыль на щёчках, кое-как смогла объяснить, что произошло.

У них окотилась кошка. Одним котёнком. Разродилась не в тёмном, недоступном месте, как это делают все деревенские кошки, а на кровати. Кошка была старая. Видимо, что-то у неё пошло не так с этим делом, раз она не таилась от людей. Но вот Семёна это не на шутку разъярило. Он расправился и с кошкой, и с котёнком на глазах у девочки.

Мой порыв — поругаться с Семёном здесь и сейчас — был остановлен. И даже не бабушкиным протестом — её слова меня бы не удержали. Меня остановила Алька:
— Тётечка Наталечка, не ходи. Не надо, прошу тебя. Дядя ещё больше разозлиться. Прибьёт тебя. И меня… — последние слова девочка проговорила испуганно и очень тихо, словно злой дядя мог её услышать.

Я не знала, что мне делать. Побоев для Али я не желала, а придумать справедливой расправы для её опекуна не могла.

На утро я позвонила в службу опеки. Но их приезд ничего не изменил. Ребёнок одет, свою комнату, хоть и маленькую, имеет, игрушками обеспечен — чего ещё надо А девочка, боясь расправы, о способах воспитания опекуна не рассказала.

После того случая Алина стала приходить реже. Я понимала, что она не хочет гневить дядю, который после моего звонка ходил ещё более злой и хмурый, чем раньше. Даже сварливая и бойкая жена Семёна робела в его присутствии. А я боялась за девочку и не хотела лишний раз провоцировать неуравновешенного соседа, поэтому старалась ему на глаза не попадаться.

В один из редких вечеров, когда Семён с Нюрой были в отъезде, я прочитала Алинке сказку «Гуси-лебеди». Вроде обычная детская сказка, но на девочку она почему-то произвела сильное впечатление:
— Гуси-лебеди забирают только тех детей, которых бросили старшие, оставили без присмотра. Таким детям одиноко и грустно. Значит, им у Бабы Яги должно быть лучше, чем дома.

Я опешила от такого утверждения и попыталась привести другой довод:
— Если Баба Яга такая добрая, почему тогда она хотела съесть сестрицу
— Потому что сестрица хотела увести брата из домика, где ему хорошо. Сестрица не любит брата, она просто гнева родителей боялась, поэтому искала его. И в домик к Бабе Яге она пришла без приглашения. А по дороге всех обидела. Тётечка Наталечка, это неправильная сказка. Твоя бабушка Маша раньше говорила, что Баба Яга и не злая, и не добрая, она мудрая. Она стоит на границе разных миров. И если бы глупая сестрица не увела с собой братца, то Яга отправила бы его в другой мир. В лучший мир.

Через пару дней я увидела Алину на улице не одну. Рядом с ней стояла сгорбленная старуха во всём чёрном и что-то протягивала ребёнку. У меня в груди от страха за девочку что-то оборвалось. Я закричала и бросилась к Альке. Задыхаясь, я подбежала и схватила девочку за плечи:
— Аля, кто это был Что она сделала С тобой всё хорошо
— Да. Она спросила, как дойти до магазина. И пряник дала, — удивлённая моим внезапным страхом Аля показала мне угощение.

Я взяла пряник и понюхала его. Ничего необычного. Посмотрела вслед старухе. По дороге удалялась женщина в тёмно-синем платье и сером платке. Без клюки и с прямой спиной. Я удивлённо перевела взгляд на Алину. Повертела пряник в руке. Откусила немного. Распробовала. Простой имбирный пряник!

Встревожившее меня видение я списала на сильную жару, что стояла уже третью неделю. Но то, как отреагировала моя бабушка, когда я ей обо этом рассказала, меня ещё больше заставило нервничать. Бабуля нахмурилась и, быстро перекрестившись, накапала себе сердечных капель. После рассказала о старом поверье, услышанном от своей матери, что явление в сильный зной чёрной старухи с клюкой — это не к добру.

Я особо не верила всем этим приметам и поверьям, но от моего неверия чувство тревоги не пропадало. Бабушка всё чаще начала бормотать молитвы. Но это не помогло. Беда всё равно пришла в наше село — начали гореть торфяники.

Первой задымила и начала проседать под землю деревянная сараюшка на окраине села. Пока спохватились, вспыхнула старая, давно закрытая, церквушка, словно её облили горючим. Пламя быстро перешло на рядом стоящие фермерские постройки. В селе начался ад. Одни носили воду, другие спасали животных. Кто-то бился в истерике, а кто-то взял на себя организацию спасательных работ.

Я же кинулась искать Алину. На телегах, которые вывозили детей и стариков, её не было. Я бегала среди метущихся людей и выкрикивала её имя. Вокруг — треск, гомон, плач. Воздух был горячим. Дым заволакивал округу. Копоть и гарь забивали дыхание. Меня душил кашель. Страх за девочку путал мысли.

За амбаром я увидела клубы чёрного дыма. Сквозь слёзы мне показалось, что это крылья большой птицы. Поддавшись нехорошему предчувствию, я рванула в ту сторону.

Как только я забежала за амбар, все звуки стоящего вокруг хаоса пропали. И запахи тоже. А меня от увиденного бросило в дрожь. Передо мной стояла огромная чёрная лебедь и клювом подталкивала Алину себе на спину.

На мой громкий окрик лебедь раскрыла крылья. Их размах впечатлял — размером с тот амбар, за которым мы находились. От страха моя мокрая от пота спина похолодела. Я увидела выглядывающую из-за толстой лебединой шеи мордашку девочки. И вдруг поняла — Алина боялась не грозную птицу. Она пряталась за её шею от меня, чтобы я не смогла её забрать.

Птица грозно зашипела:
— Прочь! Чёрная Дарайа своё не отдаст. Дитя моё!
А я неожиданно осмелела:
— Тише, уважаемая! Не надо шипеть на меня! Я всего лишь хочу поговорить. С девочкой. Или позволишь ей уйти не простившись, да без благословения

На что я надеялась в тот момент, не знаю. Но лебедь выпрямилась и с достоинством кивнула мне. Она сложила крылья, чтобы девочка смогла съехать по крылу на землю. Алина, как всегда по-взрослому серьёзная, подошла ко мне.
— Тётечка Наталечка, не держи меня, пожалуйста. Я сама так решила.
— Думаешь, там будет лучше
— Не знаю. Но и здесь не могу больше жить.
— Поэтому собралась вот так, не простившись, улететь
— Прости меня. Я не успела.
— Прощаю, — я сквозь слёзы улыбнулась и обняла девочку за плечи, — и благословляю. Алинушка, будь счастлива, моя хорошая.

Я помогла Альке снова взобраться на спину птицы. Лебедь передо мной склонила голову:
— Чёрная Дарайа благодарит. Это достойно уважения.
Я кивнула в ответ:
— С ней там всё будет хорошо
— Будет лучше. Верь. Чёрная Дарайа никогда не врёт.

Я не стала больше их задерживать и отошла к стене амбара, вытирая слёзы. И всё же не удержалась от любопытства:
— Уважаемая Дарайа, почему тебя видим только мы с Алей
— Имбирный пряник.

Лебедь взмахнула крыльями и взлетела. Миг — и чёрный птичий силуэт исчез в клубах дыма. Воздух мгновенно наполнился горьким запахом пожарища, а тишина взорвалась прежними звуками.

В небе загремел гром. Через минуту село утонуло в шуме долгожданного ливня, который смог справиться с горящим торфяником.

В пожаре сгорели только несколько хозяйственных построек и заброшенная церковь. Несколько человек получили ожоги, а в числе погибших оказалась только пропавшая Алина. Тело девочки так и не нашли.

После всего случившегося я окончательно определилась с темой будущей дипломной работы. Сказки. Так ли правдивы они в современных изданиях Какой истинный смысл в них был заложен изначально Так ли страшны те, кого мы с детства считали нечистью

Я потом спрашивала себя: правильно ли поступила, отпустив Алину в неизвестное и таинственное для всех место И с кем Кто такая Дарайа Нечисть Монстр Ни на один из этих вопросов у меня не было однозначного ответа. Я решила довериться своей интуиции. Верю, что Алина, где бы она сейчас не была, счастлива. Верю, что Чёрная Дарайа не монстр, потому что монстры перед человеком в благодарность голову не склоняют.

______________
* Диалектизмы — слова, словосочетания, выражения с характерными для территориальных диалектов языковыми особенностями.

Источник