Не забыть вкус той каши…

 

Не забыть вкус той каши... В один из сентябрьских дней 1941 года Марковы поехали в центр Ленинграда за покупками. Ходили по магазинам и болтали о пустяках. Купили покрывало. По улицам

В один из сентябрьских дней 1941 года Марковы поехали в центр Ленинграда за покупками. Ходили по магазинам и болтали о пустяках. Купили покрывало. По улицам маршировали солдаты, привычно постукивали проезжающие мимо трамваи, куда-то торопились люди. Это был обычный день. Немного тревожный, но всё-таки относительно мирный.
Внезапно послышался свист, а затем чудовищные взрывы. Всё громыхало, дымилось, а обломки зданий разлетались во все стороны. Люди в ужасе разбегались в поисках укрытия. Настя с мамой побежали прятаться в церковь, которая оказалась неподалёку. Переждав обстрел, сразу же отправились домой. В центр города они больше не ездили
Отца эвакуировали ещё летом в Новосибирск, вместе с заводом, на котором он работал. Детей в семье было двое Настя и её младшая сестра Катя. Разница в возрасте всего два года. В середине тридцатых отец, Пётр Андреевич Марков, приехал из деревни в Ленинград. Там он устроился работать на стройку, а когда получил отдельную комнату, перевёз и семью. В 1939 году Петра Андреевича забрали на войну с финнами. Вернувшись, устроился на завод. Дети росли, родители работали. И вот война.

Мама Насти, как и многие другие, думала, что война продлится недолго. Бросать целых две комнаты и уезжать неизвестно куда она не хотела. Работала Елена Андреевна в институте охраны материнства и младенчества. Во время блокады там начали размещать раненых, так что фактически это был уже госпиталь.
Знала ли тогда пятиклассница Настя Маркова, как и другие дети, что неведомый Гитлер уже принял решение стереть её город с лица земли вместе со всем населением и подвергать бомбёжкам до тех пор, пока последнее здание не сравняется с землёй А ведь она, Настя, её мама и сестрёнка как раз и есть это самое население.

Ленинград оказался изолирован от внешнего мира. Центральное отопление отсутствовало, водопровод и канализация не работали. Город постепенно засыпало снегом. На улицах замерли трамваи и автомобили. Лишь ходили измученные люди, волоча за собой санки с дровами, с телами умерших родных.
Двухэтажный бревенчатый дом, в котором жили Марковы, находился на окраине. Мимо их окон на кладбище ежедневно возили тела погибших или умерших ленинградцев. Есть было нечего. Уже давно не было в городе кошек, собак

Однажды, когда мама была на работе, в гости зашла соседка Мария Ивановна. «Так, девчонки, скорее берите сумки и пойдём!» сказала она Насте и Кате. Но те не захотели никуда идти. Мария Ивановна настояла на своём, и девочки согласились.
В итоге они целый день проходили по полям, что на краю города, собирая капустные листья. Вечером вернулась мама и сильно удивилась работе своих дочек за день. Благодаря соседке Марии Ивановне, у них теперь было хоть что-то съестное. Елена Андреевна немедленно засолила капусту в кадке, которая была спрятана в сарае. По вечерам она незаметно наскребала замёрзшей капусты и снова маскировала кадку, закладывая её дровами. Варила на печке суп. На ужин в гости приходили соседские дети и ели вместе с Марковыми капустный бульон.

Немцы бомбили город регулярно. На всех улицах были установлены громкоговорители. Когда радиовещание замолкало, по городу транслировался метроном. Быстрый ритм означал начало обстрела, медленный отбой. Звук метронома стал пульсом целого города.
Многие не выдерживали обстрелов, голода, мороза и уходили из Ленинграда. Кто на лыжах, кто пешком.
В марте сорок второго Елене Андреевне выдали эвакуационный лист. Так как её муж работал в Новосибирске, их должны были вывезти из города к нему. Марковы собрали всё, что было предписано взять с собой, и рано утром прибыли на Финляндский вокзал.
Грузовики, всю зиму перевозившие продукты и снаряды по «Дороге жизни», прибывали один за другим. Марковых повезли к Ладожскому озеру. Прибыли в эвакуационный пункт уже затемно, их определили в один из бараков. Настя с Катей прижались к маме, а та обняла их, накрыв ватным одеялом. Уже утром повезли по льду. Местами колёса грузовика утопали в воде.

 

На другом берегу эвакуированных сразу начали кормить. Выдали две булки хлеба и печенье. У Марковых была с собой трёхлитровая алюминиевая кастрюля, в неё им положили пшённой каши, залив сверху маслом. Елена Андреевна поставила кастрюлю на колени. Насте даст ложку каши, Кате и сама съест.
Мам, дай ещё!» сквозь слёзы умоляли её голодные, исхудавшие девчушки.
Нельзя сразу много, от этого можно умереть. Потерпите, пожалуйста, мои хорошие, ласково отвечала мама. Будет у нас теперь еда. Будет.
Они сидели на берегу, тщательно прожёвывая маленькие порции каши, и смотрели на дорогу в город, в котором остались одноклассники и Мария Ивановна. Те же, кто в первые часы наелся этой каши досыта, так и не смогли покинуть того берега

Полтора месяца их везли на поезде в Новосибирск, к отцу. Сколько было радости и слёз, когда папа зашёл в свою комнатушку и увидел дочурок с женой целых и невредимых! Наконец-то вся семья в сборе и безопасности!

872 дня блокады Ленинграда закончились 27 января 1944 года. Это был настоящий праздник. Метроном давно умолк. Диктор Михаил Меланед, полюбившийся за это время ленинградцам, с радостью сообщил, что блокада с города окончательно снята.
О Дне Победы Анастасия Петровна узнала ранним утром. Марковы тогда жили напротив госпиталя, где лежали раненные и покалеченные фронтовики.
Было около шести утра 9 мая 1945-го, когда соседка закричала Елене Андреевне: «Лена! Смотри, что вытворяют!». На крыше госпиталя собрались мужики: кто на костылях, кто весь перевязанный. В распахнутое окно стало слышно, как они кричат: «Победа! Победа!». Фронтовики обнимались и неуклюже размахивали костылями.

Родители вместе с Катей снова уехали жить в Ленинград. От дома, в котором жили Марковы, ничего не осталось. Всё та же Мария Ивановна, чудом пережившая блокаду, помогла им устроиться в разрушенном и некогда оставленном городе. А вот Анастасия Петровна решила остаться в Новосибирске, где вскоре вышла замуж.
Много лет прошло, но даже сейчас, едва сдерживая слёзы, Анастасия Петровна говорит, что никогда ей не забыть вкус той пшённой каши на берегу Ладожского озера в марте сорок второго. Ведь она была такая вкусная

Беседовал и записал: Иль Канесс
Группа автора:

Источник

 

 

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *