Саныч

Дворник Саныч вбегает в подсобку. Потные пальцы едва не пристывают к железной ручке. Саныч закрывает дверь, выдыхает пар. Сегодня «эта ночь»! Опять. Но к такому нельзя привыкнуть.

Он трет широкими ладонями лицо.
— Щеки чешутся… — бормочет, трясется.
Бросается к койке — ударяется головой о потолочную балку — для кого эти конуры строили Явно не для двухметрового Саныча. Выуживает из-под кровати старый чемодан.

— Носки… Где носки — лихорадочно шарит под подушкой. Находит, бросает в чемодан. Зажмуривается, потому что не хочет смотреть, как его носки, коснувшись дна, становятся другими. Саныч знает: что туда ни бросишь — все меняется. Но только в эту ночь.

— Теперь сигареты… — находит в тумбочке пачку, на автомате кидает в чемодан и тут же хлопает себя по лбу: вот дурак!
Он знает: нет у него больше сигарет. А те, последние, уже превратились в…

— Эй, Саныч! — кричат снаружи. Сменщик пришел. Саныч бросается к двери, стылыми руками дергает шпингалет — скорее запереться… — Саныч! — надрывается сменщик.
— Чего орешь — начальник подошел. — Запой у него, как обычно, по расписанию. Пойдем уже курить.

Уходят. Саныч сползает на пол, дрожит. Поднимает с пола тулуп, накидывает на плечи, чешет зудящее лицо, думает. Вроде все взял…

— Зубную щетку! — стонет Саныч и тянется к умывальнику. Бросает взгляд в треснутое зеркало: лицо, еще с утра молодое, теперь режется морщинами. А тулуп — едва доставал до колена, а теперь будто вырос и волочится по полу. А щеки! Раскраснелись и уже не просто чешутся — огнем горят.

— Ух! Да сколько можно! — Саныч со всей силы хлопает себя по лицу ладонями — аж в ушах звенит. И… зуд проходит. А на лице теперь борода — белая, длинная, пушистая. Саныч прерывисто дышит и наблюдает то, что наблюдает каждый год (но к этому нельзя привыкнуть!) — коричневый тулуп прямо на глазах становится синим. Как носки в чемодане делаются красными. Как сигареты превращаются в леденцы. Саныч стирает пот со лба — ну вот, теперь вроде бы все…

— Инструмент! Инструмент забыл! — дворник Саныч хватает лом, и тот в его руках становится сияющим посохом. Теперь распахнуть окно, прыгнуть в горящие огоньками сани и лететь, лететь, лететь…

* * *
Тихо в подсобке. Только слышно голоса из-за двери.
— …и как бомж в кладовке живет. У него что, дома нету А на весь декабрь — в запой! Может, уже уволишь его
— Нет, не уволю. Он мужик хороший. А в январе всегда возвращается — худющий, мешки под глазами, но рожа такая счастливая!

Источник