Звериный оскал

В небольшом селе, вблизи хвойного леса рос мальчик. Мальчика звали Ян и в груди его жил ворон.

Как вышло, что в груди у ребенка поселилась птица, никто не знал наверняка.

Одни говорили, что это проклятие. Другие что метка древнего бога. Кто-то считал это глупыми небылицами. Самым странным был слух о том, что мальчик в младенчестве заблудился во сне и родители не могли его разбудить. А когда ребенок проснулся, в его груди билось два сердца птицы и человека.

Как все было на самом деле, знал только сам мальчик, но он не помнил.

В селе жили простые люди и сложные истории забывали быстро. Спустя десяток лет, даже родители мальчика перестали волноваться.

Ян был похож на обычного ребенка. Любопытный, как и все дети, и в меру ленивый. Только тихий и немногословный. Он был не слишком странным, чтобы его опасались и избегали. Но и не слишком обычным, чтобы к нему тянулись и любили. Никто не вспоминал, что в груди его живет ворон.

Почти все время птица спала. Ян чувствовал лишь тепло в груди и биение маленького сердца, которое стучало чаще его собственного и немного тише. Когда Ян пугался, птица замирала и от это внутри становилось очень холодно.

Иногда ворон переворачивался и мальчик не мог сделать ни вдоха ни выдоха, а перед его глазами проплывали картины, похожие на сны, только гораздо ярче и непонятней.

Ян дал птице имя но никогда не произносил его вслух. Ворон понимал все его чувства и мысли, порою, лучше чем сам мальчик. Слова им были не нужны.

Лишь изредка Ян рассказывал вслух истории, порождённые его снами, закручивая слова в причудливые ритмы. В эти минуты сердца их бились в унисон сердце ребенка разгонялось, а сердце ворона становилось громче.

Ворон никогда не причинял ребенку вреда. Пару раз вел себя странно

ерошил перья и приподнимал крылья. В груди от этого становилось тесно и горячо и по телу мальчика прокатывалась волна дрожи. Каждый раз на следующую ночь что-то случалось в селе. Внезапная смерть, нападение дикого зверя или пожар.

Лишь однажды птица сделала ему больно. Яну снился странный сон. Словно он застрял в темноте, непроглядной, плотной как сметана и липкой. Мальчик не мог пошевелиться или закричать, черная жижа всасывала его, поглощала. Тогда ворон ударил изнутри. Острый клюв прошел сквозь мышцы и сухожилия, зацепил кость и разорвал кожу.

Мальчик проснулся хрипя и задыхаясь, а когда пришел в себя почувствовал, как теплая влага стекает по груди и животу.

На рассвете Ян собрал окровавленные простыни и порванную сорочку и закопал их на опушке леса. Родителям сказал, что упал на ржавый гвоздь.

Рана заживала долго. Медленно затягивалась, саднила, а порой снова принималась кровоточить.

Раньше Ян ничего не боялся. Но теперь, хотя рана была небольшой, ему казалось, что в груди у него дыра. Ворон, живший внутри, был теперь беззащитным и от этого мальчику было страшно.

Ян стал избегать оживленных игр и людских сборищ больше прежнего. Часто уходил в лес, садился на мягкий мох и слушал клёкот птиц. Там он чувствовал себя в безопасности. А ворон стал шевелится чаще, посылая ребенку чудные и красочные образы. С каждым днем Ян все больше понимал язык птицы, чувствовал связи между образами и различал их смысл.

Так, в один из дней Ян понял смерть. Он научился видеть, как жизнь, покидая тело человека или скота, медленно стекает обратно в землю. Как соки листвы и кустов поглощает мох. Как голос соловья после его смерти сливается с порывами ветра. Ян не полюбил смерть, но большее ее не боялся.

Говорят, число двенадцать обладает какой-то особой силой, каким-то утраченным и позабытым смыслом. Правда это или нет никто не знает наверняка. Но когда Яну исполнилось двенадцать лет, ему стал сниться один и тот же сон.

Он ничего не видел темнота была непроницаемой даже собственных рук, будто их и вовсе не было. Пахло грозой и горящими торфяниками. Тихо, словно звуки, как и цвета, поглотило нечто. Ни дыхания, ни стука сердца. Спазм схватывал горло, пересыхало во рту, пульсируя двигались внутри тела потоки крови, сжимался желудок и в груди беззвучно хлопал крыльями ворон.

Тишина разбивалась на осколки и все вокруг заполнял жуткий, хриплый, яростный рык. Словно предсмертный вопль сотни разных зверей сливался в один звук. Ян закрывал уши ладонями и сгибался, но рык становился лишь громче. Мальчик чувствовал, как тело его падает на землю, а ладони заливает теплая кровь.

Тело пульсировало, как вена, билось в агонии. Он чувствовал, как жизнь вытекает. За мгновение до пробуждения перед глазами мелькал образ разинутой пасти неведомого зверя. Огромные зубы, больше гор, смыкались далеко за его спиной и Ян проваливался в пустоту. А после просыпался.

Один и тот же сон из ночи в ночь терзал юношу. Ян боялся засыпать, но без сна мог продержаться не больше двух суток и обессиленный уплывал в забытье, встречающее его тем же кошмаром.

Он молил ворона о помощи. Но птица крутилась в груди и посылала один и тот же образ: лесная тропа на рассвете и журчание ручья вдалеке.

Но Ян стал бояться леса. Хвойная чаща казалась ему логовом зверя.

Каждое пробуждение было тягостнее предыдущего. Сон больше не приносил силу, а отнимал. Ян просыпался не целиком, словно какая-то часть его души все еще блуждала в лабиринтах сновидений. Глаза застилала пелена. Вся окружающая реальность предметы, люди, деревья, лавка у дома стали размытыми, их очертания колыхались, а цвета смешивались.

Краски блекли с каждым днем. Внутри юноши рождалось равнодушие. Запахи притупились, еда утратила вкус. Ян почти ничего не ел уже неделю. Птица в груди притаилась, словно чего-то ждала.

Однажды обессиленный юноша споткнулся и упал на кучу дров, острый сук порвал кожу и вошел в ладонь. Кровь заструилась по пальцам, но она была черной. Ян закричал, сердце его бешено колотилось, стучало в висках. Ворон очнулся ото сна и стал поворачиваться внутри, круг за кругом.

Ян увидел зеленую яркую траву, желтые теплые солнечные лучи, бурые стволы сосен, голубоватый мох, красные перья на груди птиц и в этот миг понял он давно уже не различал цветов. Весь мир для него состоял лишь из множества оттенков серого, белого и черного.

В эту ночь юноша не сомкнул глаз. И только небо начало светлеть, направился в сторону леса, чтобы к восходу солнца найти нужную тропу.

По дороге Ян разглядывал потухший для него мир: черное месиво травы под ногами, серое небо. Ворон все время переворачивался в груди, и показывал юноше место, с которого нужно начать путь. Но найти его оказалось непросто в серых цветах все казалось одинаковым.

Возможно, он случайно ступил на заветную дорогу. Но мир начал окрашиваться тут мелькнул рыжий пень срубленной лиственницы, там сквозь серую пелену пробились красные ягоды. Чем дальше Ян заходил в лес, тем легче ему становилось, усталость таяла в утреннем тумане.

Он шел весь день вперед и вперед, влекомый упрямой птицей. К закату солнца, когда лес залили оранжевые лучи, Ян различал все цвета. Он лишь раз присел отдохнуть, да напиться воды в горном ручье.

Не успело скрыться дневное светило, как на синий небосвод вышла луна. Почти полная, круглолицая. А Ян продолжал путь в глубины леса, залитого серебряным светом. Так шел он всю ночь и весь следующий день, пока не упал обессиленный под огромным деревом. Прислонился спиной к мощному стволу и заснул.

Спал он спокойно и крепко, может быть, несколько часов, а может несколько дней. Но когда юноша проснулся, над его головой стояла полная луна. Голод бурлил в желудке. Ян хотел поискать грибов или ягод, но когда встал и увидел дерево, у которого спал застыл на месте.

Ствол был так велик, что и десять человек, взявшись за руки, не смогли бы его объять. А вместо ветвей в небо уходили корни, могучие, извилистые, черного цвета с красными жилами. На них росли корни поменьше, разветвлялись во все стороны, как паутина.

Ян посмотрел под ноги и увидел, что из земли на поляне торчат ветви, пробившие рыхлую почву, тонкие и толстые, зеленоватые, молодые. А на ветвях крупные листья, больше ладони, странной формы шестипалые.

Ворон в груди юноши приподнял крылья. Ян услышал где-то вдалеке тяжелую поступь и хруст, кто-то ломал ветки. Земля задрожала, а треск усилился, казалось, где-то рядом падают деревья одно за другим.

Ян сразу понял, что приближается зверь. Упав на колени, он уткнулся лицом в землю. Ворон бился внутри, расправлял крылья, вертелся, щелкал клювом. Грудная клетка готова была треснуть, ребра раздвигались, надрывая мышцы. Парализующая огненная боль требовала выхода. Ян закричал и поднял глаза.

Он увидел, как из глубин леса приближается существо вдвое больше медведя. Тело его, сплетенное из ветвей и корней, трещало от каждого шага. Костяные оленьи рога на голове ломали кусты и деревья, попадающиеся на пути. Яростный рык, переходящий в звон рога, вырвался из разинутой пасти. Могучее дерево, у подножия которого сидел Ян, задрожало и с неба посыпались корни.

За мгновенье до того, как сердце юноши остановилось от страха, ворон разорвал его на части своим крепким клювом и проглотил.

Никто больше не видел Яна в селе. Одни говорили, что он умер в том лесу. Другие что юноша обратился в ворона и улетел.

Самым странным был слух о том, что он вернулся в село на одну ночь, повзрослевшим мужчиной, с меткой ворона на груди, забрал дочь конюха и уехал. Кто пустил этот слух неизвестно, но дочь конюха действительно пропала.

Как все закончилось на самом деле, знает только сам Ян, но эту историю он не рассказывает простым людям.

Автор: Евгения Адессерман
Группа автора: реальности

Источник