Истории из жизни реальных людей
…»Масла-а-а-а! Оливкового!» – следователь Пердулатов орал во всю глотку, лишь бы его слышали эти неумёхи – штампованные поросята из третьего отдела.
«Слушаюсь, капитан!» – розовощёкий атаман царства пятачкового хлопнул себя по щеке, а заодно и соседа по заднице. Оба понеслись стремглав за куст.
Маслом было залито всё место преступления. Кто-то им поливал собственные телеса, чем сильно мешал следствию, а кто-то маслом поливал завтрак и был этим более чем счастлив.
Чвак-чвак. Масло лилось, омолаживая всех проезжающих по городу Парижу. Чвакать стали и старики, и дети…»
– Доктор, ну как вам Это, конечно, только затравочка, но всё же, как – отставной сценарист из погорелого театра, он же засрак Анатолий Борисович Бубкин, гордо тряхнул седовласой головой и уставился на Сергея Затульского – главврача пансионата, в котором доживал свой век Бубкин. Затем автор неспешно отложил в сторону свой гениальный сценарий. По всему было видно – мужчина ждал одобрения, но никак не критики.
– Анатолий Борисович, я, знаете ли, как-то не очень сведущ в сценариях для постановок. Но что-то мне подсказывает, что своего зрителя в нашем пансионате вам будет трудно сыскать, – доктор виновато опустил глаза. – Но, быть может, в вашем отделении кто-то всё же захочет поучаствовать.
– Я понимаю, Сергей Захарович. Честно говоря, я не очень-то и надеялся на иной исход нашей с вами беседы, – Бубкин нервно потушил сигарету в золочёной пепельнице. – А я всё-таки попробую!
Отдыхающий пансионата «Солнечный» Анатолий Борисович проследовал в свой корпус, вошел в просторный холл, поздоровался с медсестрами, ущипнул за крепкий зад охранника.
– Ну, что, красавчик, пойдёшь ко мне в труппу – он подмигнул атлету, вооруженному дубинкой. – Сценарий хороший! Сыроватый, но хороший, правда!
– Что вы, Анатолий Борисович, до того ли мне! – охранник натужно улыбнулся.
– Зря вы так, Семён, зря. Я бы вас потом со своими знакомыми режиссерами познакомил, сменили бы вы вашу черную форму на великое многообразие костюмов!
Бубкин, как плащом, махнул полой халата и гордо удалился, слегка припрыгивая по-молодецки.
В общем зале было многолюдно. Старики со старухами сидели по диванам, давились манкой с комочками, смотрели новости. Некоторые играли в лото за отдельными столиками. Бубкин скинул опостылевшую игру с одного из них, вскарабкался. Приличные игроманы Степан Ильич и Маргарита Рудольфовна (пожилые супруги-учителя), ругаться, конечно, не стали. Просто ушли на пустующий диванчик и что-то стали себе под носы бубнить.
– Услышьте меня, о угнетенные болезнями и старостью! Я предлагаю вам стать частью великого! Великого! – он угрожающе тряс сценарием, но отдыхающие пансионата не очень-то его и слушали. – Я предлагаю сделать постановку по моему сценарию! В нём каждому из вас найдётся роль!
– А что за сценарий-то – поинтересовалась Маргарита Рудольфовна, которая втайне от мужа в своё время неплохо повеселилась в народном театре.
– Вот, другое дело! Слушайте!
И сценарист Бубкин стал рассказывать старикам о преступлении и оливковом масле. К сожалению, к концу его речи половина слушающих уснула.
– Ничего, я ещё вечером вам почитаю! Я уверен, вы проникнетесь! Вы примете участие в моём великом действе! В конце концов, я же Бубкин!
Через неделю уговоров и назойливых чтений злополучного сценария среди пациентов и медперсонала нашлись-таки те, кто отважился на участие в постановке. Роли были выучены, костюмы готовы. Их смастерила бывшая швея из театра Бубкина Луиза Михайловна, которая жила здесь же, в «Солнечном». Шила она из того, что было – старых халатов, постельного белья и занавесок. Получились наряды весьма эксцентричными: у кого-то не было рукава, у кого-то было три штанины, а кто и вовсе голым на сцену должен был выходить.
Для себя сценарист-режиссер отвел главную роль – воинствующей амазонки Бремусы. Коварным Идоменеем согласился стать охранник Семён (вот как раз ему-то и пришлось даже репетировать в костюме Адама). Детективом стал долговязый учитель Степан Ильич. А главврач должен был всех поливать маслом. И как только Бубкин его уговорил Загадка!
Они даже местное телевидение на премьеру позвали. И оно приехало, хотя согласилось ехать неохотно – все знали Бубкина и его закидоны.
Занавес открывается, сцена сменяет сцену, апогей: все в масле, амазонка вскакивает с пола, начинает отстреливаться от детективов из самодельного лука. Бубкин в платье с одной накладной титькой неистово вопит, экстатически мечется по сцене, делает откаты от врагов и подкаты к своему нагому убийце в исполнении Семёна.
Он рвал душу и зал, пока не остановилось сердце. На местном ТВ вечером вышел странный сюжет под названием «Воинствующая амазонка трагически погиб в санатории «Солнечный».