Истории из жизни реальных людей
Дорога извилистой змеей уходила на запад. Я шел к старым докам, туда где проводил большую часть своего времени. Еще мальчишками мы играли здесь в моряков и пиратов, а став чуть старше, втайне от родителей, таскали сюда сигареты и пиво.
Именно здесь я впервые поцеловался. Соседская девчонка Лиззи смешно краснела и зажимала рот руками, а потом сказала, что наябеднечает маме. Но мне уже было все-равно. Я-то первый среди дворовых мальчишек поцеловался и поцелуй этот не оправдал моих ожиданий. И чего парни постарше находят в этом Единственное, что запомнилось мне — это клубничный вкус жвачки на губах Лиззи и ее сухое, жаркое дыхание.
Доки были местом наших побед и поражений. И, из всех нас, кажется я один остался верен им до последнего дня. Но сегодня пришло время проститься. Мне нужно было проверить свою теорию и свалить из этого проклятого городка. Если конечно у меня была такая возможность и старый моряк наврал со своими рассказами.
Я вышел к молу, добрался до его крайней точки, подальше от берега и опустился, свесив вниз ноги. Если лечь на спину и закрыть глаза, вслушиваясь в шепот волн, а потом резко открыть их, то можно потерять линию горизонта и напутать, где небо, а где море. Мы частенько играли так, прыгая с пирса и представляли, что ныряем в небо.
Я подложил рюкзак под голову и облокотился на лопатки. Море волновалось. Шумело и билось о мол. А там, где оно соединялось с горизонтом, рождались яркие оранжевые рыбы. Одна такая как раз проплывала мимо, украшая вечернее небо яркими всполохами.
Я улыбнулся, вспоминая рассказы старика Джо о том, куда они плывут и что означают. Жил в нашем городке один чудак. Кажется, само море бушевало в его крови и рассказывало странные истории, которые он непременно передавал дворовым мальчишкам, приправляя их соусом реальности.
Были в его рассказах дальние страны, прекрасные русалки и стеклянные рыбы, бороздящие небесную гладь. Морские разбойники и самые настоящие истории о корабельной жизни. Но чаще всего его рассказы были о подводной лодке, на которой он служил мичманом.
Джо снаряжал небольшую лодку, брал нескольких ребятишек и выходил с нами в море — порыбачить и показать, как нам тогда казалось, настоящие чудеса. Такие прогулки всегда сопровождались удивительными историями, которые, среди нас, стоили настоящего состояния, если ты успевал услышать их из уст Джо, а не пересказанные кем-то после. Потому что он заставлял поверить. Поверить так, словно ты видел все своими же глазами.
Одной из таких историй и была история про то, что все мы живем в подводной лодке. Плывем по жизни, заглядывая в чужие каюты и встречаем на своем пути другие субмарины. Эта история так потрясла меня тогда, что кажется, я на самом деле видел желтый борт одной из них.
Сейчас же мне предстояло проститься с детскими впечатлениями и воспоминаниями и, как и многим юношам, покинуть наш городишко, отправившись во взрослую жизнь.
-… мы живем, мы живем — запел я песню старого Джо и посмотрел на закат. Там, где море соединялось с горизонтом, рождались яркие оранжевые рыбы. Раньше мне казалось, что я видел их через иллюминатор подводной лодки, но став старше, понял, что и здесь Джо наврал и все те подводные лодки, которые я знал, не имели иллюминаторов.
Вдруг что-то блеснуло в небе, чем и привлекло мое внимание. Пряча глаза от солнца я попытался разглядеть что это было и, кажется, море сыграло со мной злую шутку, путая небесную гладь с собой. Впервые со времен моего детства я увидел ее.
Задраенные иллюминаторы смотрели на мир мутным стеклом. Когда она всплыла над поверхностью воды на треть, я смог отчетливо увидеть ее ярко-желтую поверхность. Та самая субмарина, про которую Джо рассказывал байки.
И сейчас, когда я так хотел сбежать в мир, она нашла меня. Нашла, чтобы никуда не отпустить.