Ананси

Дело было запрятано в потертую желтую папку. Доктор Кент задумчиво поглядел на замусоленные уголки листов: бумаги перелистывали, и довольно часто. На одном из листов отчетливо виднелся отпечаток пальца. Наверняка это его предшественник, доктор Снитски, так некстати покончивший жизнь самоубийством.
«Проклятая работа», — подумал Кент, откидываясь на спинку кресла. Самоубийство среди психиатров — редкая вещь, сказывается иммунитет. С катушек съезжают, это да, но чтоб повеситься ночью в глухом лесу…

Он встал и задернул шторы. Удобный кабинет, но никакого уюта. Слишком большие окна, слишком много пустого места, слишком много пыли.

Кент набрал номер и сказал в трубку:
— Пригласите ко мне Кваку Анансе, — после чего вернулся в кресло и стал рассматривать стеллажи с книгами, фотографиями и спортивными кубками.

Он не любил работать на чужом месте: всегда чувствуешь себя неуютно. Будь его воля, половину всей этой дурацкой бижутерии Кент бы выкинул на помойку. Например, вот этого клоуна в шутовском колпаке. Он присмотрелся. Клоун висел, нелепо растопырив руки и ноги, как будто упав откуда-то и случайно зацепившись за нити, натянутые меж двух ладоней, и выглядел по меньшей мере странно. На сморщенном лице выделялись глаза. Их взгляд был испуганный, жалостливый и безумный одновременно.

Кент с трудом отвел глаза. Дверь приоткрылась, и в кабинет вошёл чернокожий мужчина в синей больничной пижаме.
— Здравствуйте, доктор Кент, — сказал он.

Кваку Анансе казался старше, чем на фотографии, приколотой к папке. Собственно, Кенту от него ничего не было нужно, он вызывал подряд всех пациентов, с которыми в последнее время работал доктор Снитски.

Кваку присел на стул. Кент приветливо улыбнулся.
— Как себя чувствуете, мистер Анансе — спросил он.
— Спасибо, — улыбнулся Кваку. Он сидел прямо, глядя на него карими глазами.

Кент закрыл папку и убрал её в ящик стола. Он начал задавать вопросы, Кваку односложно отвечал, держась спокойно и уверенно. Кент кратко отмечал основные моменты в своем блокноте, и в какой-то момент заметил, что Кваку тоже смотрит на этого дурацкого клоуна. В этот момент Кент твердо решил сегодня же убрать его отсюда.
— Ну, хорошо, мистер Анансе, — произнес он, давая понять, что разговор подходит к концу, — я ознакомился с вашей историей болезни…
— Простите — сказал Кваку, поворачивая к Кенту лицо.
— Я говорю, что прочитал вашу историю болезни…

Кваку заинтересованно взглянул на него и улыбнулся.
— Вы считаете, что я болен — спросил он.

* * *
Вечером Кент заехал в бар возле местного университета — выпить пива. Он устал, настроения не было и хотелось домой. К тому же забыл выбросить этого убогого клоуна, испортившего ему весь день.

Коттедж Кента был крайним в ряду таких же одноликих собратьев с одинаковыми плоскими лужайками и низкими заборчиками. Ему жить здесь год, пока не закончится контракт с больницей, после этого он не останется здесь ни на день. Поздняя луна освещала выложенную плитами дорожку.

Дома Кент стянул одежду и завалился в кровать, решив принять душ завтра утром. Все равно он спит один. Незаметно Кент задремал, а проснулся резко, от странного ощущения непонятной тишины. Он сел на кровати. Огляделся. Окно в спальню Кент оставил открытым, но не было слышно ни шума машин, ни голосов, ни пения сверчков.

Он еще с полминуты прислушивался, потом снова лёг, повернулся на бок и увидел, что в дверях комнаты стоит нечто, похожее на тень. Кент вскрикнул и подскочил на кровати. «Тень» не шелохнулась.
— Кто там — крикнул он, судорожно зашарив рукой по тумбочке возле кровати. На пол полетели часы, сотовый, какие-то листы.

Кент уже готов был заорать, как почти случайно попал пальцами по кнопке ночника. Вспыхнул свет. В дверях никого не было.

Кент встал, чувствуя дрожь в ногах. Темный проем коридора был пуст, но ведь Кент ясно видел, что кто-то стоял там, недвижимый и оттого еще более пугающий. Вытерев лоб, Кент, пересилив себя, шагнул к двери. Может, ему почудилось Кто бы там не был, не мог же он бесшумно исчезнуть

В коридоре оказалось пусто. Кент, осторожно ступая, прошелся по квартире. Половицы под ногами нервно поскрипывали. Никого. Он оставил свет в кухне и туалете, выпил воды, решив, что нервы ни к черту и пора брать успокоительное. Перед глазами снова встала физиономия клоуна и почему-то сразу же — лицо Кваку Анансе. Тот смотрел на него с точно такой же жалостливо-несчастной ухмылкой.

Кент мотнул головой, отгоняя видение. Опустошенный и раздавленный он вернулся в комнату, сделал шаг, поднял взгляд и в следующее мгновение с воплем дернулся назад, ударился спиной о стену и, судорожно суча босыми ногами, сполз на пол.

В кресле, положив руки на подлокотники, сидел Кваку Анансе с лицом игрушечного клоуна и не мигая смотрел прямо на него.

* * *
Он лежал на голой земле. Глаза его были закрыты, спиной ощущалась холодная мокрая сырость, лицом — свежий воздух. Еще слышался шорох листьев где-то высоко над головой.

Кент открыл глаза. Он был в лесу. Один. На какой-то пустой прогалине. Шершавые тела деревьев нависали из темноты.

Пошатываясь, Кент встал и изумленно осмотрелся. Это сон Как он сюда попал Как такое может быть Резкий порыв ветра покрыл мурашками кожу. Кент обхватил себя руками за плечи, с ужасом оглядываясь по сторонам. «Что за черт» — подумал он. Почему-то вспомнился доктор Снитски, и Кент нервно вздрогнул. Ему почудилось, что тот вот-вот выступит из-за кустов с протянутыми к нему мертвыми руками.

Кент отступил на шаг и почувствовал, как что-то гибкое и холодное обхватило ногу. Он закричал и дернулся. Из темноты мелькнул толстый хлыст и стеганул его по лицу. Кент повалился на землю, и тотчас же по нему заскользили гибкие, но прочные и толстые нити серебристой паутины, обхватывая руки, ноги и грудь.

Кент заорал, в ужасе завозился по земле, пытаясь оторвать от себя эти нити, пеленающие его все туже и туже. Каким-то чудом ему это удалось, и он вскочил и побежал, не разбирая дороги, натыкаясь на стволы, торчащие ветки и царапающие лицо кусты. Паутинные нити не отставали, стегая Кента по спине и ногам, извиваясь, неслись к нему со всех сторон, со змеиным шипением шуршали над головой.

Ноги Кента увязли в какой-то жидкой тине, он упал на колени, пополз, цепляясь руками за пучки травы. Темный куст над его головой вдруг раздвинулся, и над ним появилось белое мертвое лицо с черным высунутым языком. Кент захрипел. Покрытый трупными пятнами доктор Снитски протягивал ему руку.

Отскочив, Кент развернулся и натолкнулся лицом прямо на мощный бугристый ствол. Ноги его подкосились, и он опрокинулся навзничь, с силой ударившись о землю головой. От удара перед глазами поплыли цветные круги, но вскоре зрение пришло в норму, и Кент увидел, как из темноты, прямо перед ним выплыло лицо Кваку Анансе. Улыбаясь, он присел рядом.
— Вы сначала были такой хороший, — сказал Кваку. — Я вас даже пожалел. Такой уставший… Но потом вы стали плохой, такой же, как доктор Снитски. Вы сказали мне, что я болен! — Кент отрицательно замотал головой. Он силился что-то сказать, но челюсти его свело судорогой. — Вы правда считаете, что я болен Да
— Н-не-е-т, — всхлипнул Кент и замотал головой. — Не-е-ет!!!
— Правда — Кваку нахмурился и подпёр щеку кулаком. — А вы не обманываете меня, как доктор Снитски
— Нет! Нет! Вы… не… больны! Нет!
— Хорошо. — Лицо Кваку просветлело, он ласково накрыл его ладонь своими пальцами. — Потому что я действительно не болен. Я Ананси*, и это всё, что тебе нужно знать обо мне, смертный. И, пожалуй, я не оставлю вам жизнь, доктор Кент! — произнес он торжественно. — Вы слишком сильно меня обидели…

Кент вдруг почувствовал, что почва под ним меняется: из твёрдой она превратилась в настоящее болото. Он ощутил, как длинные толстые нити паутины охватывают тело. Глаза Кваку, тёмные и пустые, приблизились к нему выжидающе. Назвавшийся Ананси нетерпеливо облизнул толстые губы. Кент невольно дернулся, и в следующее мгновение болото поглотило его, а земля на этом месте снова стала твёрдой…

* * *
Ключ скрипнул в замке, и дверь отворилась. Пайпер Кент зашла в кабинет первой, следом за ней зашла Элеанор — старшая сестра больницы.

Пайпер осмотрелась. Большой просторный кабинет. Свет падает через неплотно задернутые шторы, рабочий стол, кресло, шкаф с книгами.
— Это его кабинет — спросила она.
— Да, — ответила Элеанор. Она явно нервничала.

Пайпер сделала несколько шагов. Еще две недели назад отец сидел здесь, работал, принимал пациентов. «Как он не хотел ехать сюда, — вспомнила она. — Прямо, как чувствовал».
— Вы видели его… в тот день — спросила Пайпер.
— Нет, — ответила Элеанор. — Я была в отпуске, вернулась через два дня. Мы все были в шоке.
«Да уж, — подумала Пайпер, — все были в шоке. Еще бы».

Она встречалась с отцом за неделю до его переезда сюда. Выглядел он неважно, был какой-то дерганный, неспокойный. Сказывалась тяжелая работа. Но чтобы вдруг ни с того ни с сего пропасть без вести Пайпер не могла в это поверить. Поверить в то, что он без всякой на то причины вдруг пропал, да так, что его до сих пор не нашли.

Пайпер села в кресло, откинула голову назад. Старшая сестра молча стояла возле стола, глядя в окно. Элеонор не торопила Пайпер, но она чувствовала, насколько той неприятно здесь быть. Впрочем, и ей самой тоже.

Взгляд Пайпер упал на книжный шкаф — непременный атрибут любого врачебного кабинета. На средней полке, возле опрокинутой фотографии каких-то людей, она увидела странную игрушку — повисшего на ниточках тряпичного клоуна.

Пайпер всмотрелась. Клоун висел, нелепо растопырив руки и ноги, как будто упав откуда-то и случайно зацепившись за эти нити, натянутые меж двух ладоней. Что-то трогательное и одновременно отталкивающее было в его искаженном лице. Пайпер всмотрелась еще. Дело было в глазах. Глаза у клоуна были как живые, испуганно выпяченные, жалкие и пронзительные, полные какого-то готового вырваться крика… Боже, ну что за идиотские вкусы у этих психиатров.

Пайпер отвернулась и посмотрела на часы: времени оставалось не так много. На столе перед ней лежала желтая папка.
— Кто это — спросила она, взглянув на фотографию.

Элеанор подошла, посмотрела через стол.
— Кваку Анансе, — ответила она, — наш пациент. Видимо, ваш отец работал с ним перед… перед исчезновением.
— Какой молодой… Я могу с ним поговорить

Элеанор замялась.
— Вообще-то, это не принято, — сказала она.
— Вдруг он сможет нам помочь Во всей этой истории. Если он был последним, кто разговаривал с отцом.
— Но не больше, чем несколько минут, — согласилась Элеанор. — Вы же понимаете, правила…

* * *
Кваку Анансе появился быстро, почти сразу же, будто ждал за дверью. На нём была синяя больничная пижама и кроссовки с аккуратно завязанными шнурками. Санитар, приведший его, с любопытством посмотрел на Пайпер и закрыл дверь. Кваку присел на краешек стула, выпрямился и положил руки на колени. Пайпер обратила внимание, что у него аккуратно подстриженные ногти. И вообще он выглядел ухоженным и спокойным. «Интересно, он знает о том, что случилось — подумала Пайпер. – Наверное, нет».

На лице у Кваку блуждала легкая приветливая улыбка. Пайпер проследила за его взглядом и заметила, что тот улыбается тому самому повисшему на ниточках клоуну.
— Вам знакома эта игрушка — спросила Пайпер.

Кваку, с трудом оторвав взгляд от клоуна, повернул к ней голову.
— О, да, — ответил он. — Это мой подарок своему первому доктору здесь.
— Он был ваш лечащий врач
— Простите
— Тот доктор, которому вы сделали этот подарок, занимался вашим лечением

Кваку посмотрел на нее удивленно и внимательно.
— Вы считаете, что я болен — спросил он.

* Ананси – бог-трикстер в мифологии и фольклоре ряда народов Западной Африки, народов группы аканы, прежде всего – ашанти, а также фольклорной традиции народов-потомков африканцев на Антильских островах. Его изображают по-разному: как чёрного паука или как человека, иногда он предстаёт в комбинированном образе. Поэтому порой Ананси называют пауком-оборотнем. Как и всё паучье племя, Ананси беспощаден, хитёр и очень коварен.

Источник