Великое Ничто

«Непроглядная тьма, холодные и лютые ветра, великое множество песчинок в необъятной невесомости – таким было Великое разумное Ничто.

Однажды, устав рассматривать собственную пустоту, Великое Ничто коснулось одного из ветров, меняя его направление. Лютые потоки подхватили вихрь песчинок и понесли к самому центру, из-за чего произошло случайное столкновение двух частиц. Тьму озарила ярчайшая вспышка света, образовывая мир, вокруг которого потеплели ветра и засверкали бриллиантовыми отблесками другие песчинки.

Из любопытства Ничто решило глянуть на мир одним глазком, может, что путное вышло Но стоило ступить на поверхность, всё существо охватил восторг. Мир был так чист, прекрасен и одинок. Это вызвало такую бурю эмоций, что оно заплакало – здесь, в этом пустом мире сильнее всего чувствовалось собственное одиночество. Слезы, падая, ударялись о землю, образовывая вначале озеро, потом море, пока не получился океан. Гладь его была спокойная и прозрачная, но теперь хотелось чего-то большего. Схватив хвостики теплых ветров, что овевали новый и пока еще единственный мир, Ничто направило их над водой, наблюдая за тем, как появляются волны, а у берегов образуются пенные барашки. Оно улыбнулось – вот, теперь здесь чувствовалась гармония.

Побыв еще немного в своем новом творении, Ничто решило подумать и понаблюдать, вдруг родятся еще какие-то спонтанные идеи. С этого момента началось течение времени, что было подобно бурной реке, омывающей своими водами все, до чего смогло дотянуться.

Идеи… идеи заполонили, захватили все естество Великого Ничто, появился некий азарт и жажда творения. Взглянув еще раз на мир – совершенно пустой, угловатый, с утекающим во тьму океаном и неровными грубыми краями – оно пришло к выводу, что пора действовать.

Сначала мир обрел форму, после долгих попыток различного видоизменения став шаром. Но из-за этого разломалась твердь и, смешавшись с океаном, стала множеством островов, овеваемых теплыми ветрами. Потом пришла очередь светил, и Ничто, достав свои глаза, чтобы всегда наблюдать за своим творением, пустило их между ветрами. Более яркий и теплый левый глаз стал солнцем, а холодный и пустой правый — луной. Их свет, отражаемый от глади океана, стал небом – голубым, когда светит солнце, и темно-синим при луне. Так появились день и ночь.

Но мир все равно казался пустым, незавершенным. Много дней и ночей провело Ничто на берегу океана, любуясь закатами и рассветами, пока не поняло, что хочет, чтобы этим любовался кто-то еще. Желание было таким сильным, ярким, всеобъемлющим, что стало плескать в стороны, заполняя собой все уже созданное – так появилась жизнь. Острова стали покрываться зеленью травы, проклюнулись первые ростки деревьев, в морской пене зашевелились мальки. Ничто любовалось происходящим, — как множится жизнь, какие необычные формы приобретает, — и все равно радоваться не спешило. Это было все не то.

Оно снова провело множество дней и ночей на берегу океана, окруженное различными животными, слушая пение птиц и стрекот насекомых, наблюдая за играющими рыбками в воде. Воздух наполняли различные запахи цветов и трав, уносимые ветрами в далекие дали сотворенного мира, и все равно было одиноко.

Хотелось разделить с кем-то красоту мира, рассказать о своих идеях и сделать еще множество всего. Но не было того, кто бы смог это оценить.

Расстроившись, Ничто решило покинуть мир и на самой его границе наткнулось на частицы. Их было много, и они были все разные не только по форме, но и по структуре, цвету – сияющие бриллиантами, темные, как угольки, матовые прозрачные. Частицы парили в невесомости вокруг мира, даже не надеясь стать его частью, а оно увидело в них конец своему одиночеству.

Призвав ветра, Великое Ничто собрало эти частицы и, обняв все сразу, стало наполнять их собой. Разумом, чувствами, знаниями, желаниями – всем тем, чем было полно само. И частицы с жадностью впитывали все, что давало Великое Ничто, а насытившись, притягивались миром, падая яркими искрами на его поверхность. Прозрачные матовые, будучи частью пролитого океана, падали прямо в волны – так родились различные водные расы. Темные угольки заполонили весь мир, падая тут и там, порождая наземные. А сияющие бриллиантами, появившиеся в момент сотворения мира, Великое Ничто самолично распределило по большим островам, чтобы их сиянием и красотой любовались остальные. Так появилась раса Перворожденных, которые потом назовут себя эльфами.

Когда все частицы населили мир, Ничто заметило, что рядом остались самые большие песчинки, которые еще продолжали впитывать и жадно насыщаться. Их оно решило оставить следить за миром, дав понятия о гармонии, равновесии и порядке. Так в мире появились Боги. Эти частицы создали свои острова на самой границе мира, между небом и пустотой Великого Ничто, неся волю своего создателя, храня время и нерушимые устои жития.

И к тому моменту, когда время начнет делиться на отрезки в десятки, сотни и тысячи лет, расы расплодятся, наладят быт и построят города. Они будут путешествовать на кораблях с острова на остров, видеть весь созданный мир целиком и каждую его деталь по отдельности. И ориентиром этим кораблям будут яркие лучи света, бьющие в небо несмотря на день или ночь. Их назовут маяками, в которых будут жить Первородные эльфы, указывающие путь заблудшим и несущие волю Богов…»

Аурель Элебрион отложил старый потрёпанный фолиант и обнял собственные колени, глядя вдаль. Теперь он понял, прочувствовал то, о чем твердили ему постоянно, и посмотрел на окружающий его мир по-новому. Он наслаждался ветром, пением птиц и ароматами трав. После прочтения утащенной из маяка реликвии — Книги Начал – его восприятие навсегда изменилось. Бриллиантовые глаза смотрят на окружающее иначе, с большей ясностью, восхищением и с безграничной любовью. И он полностью согласен с Великим Ничто: когда ты делишь удовольствие от мира с кем-то — это намного приятнее.

Источник