Гагарин

Фонари гасли в одиннадцать вечера, после этого всё вокруг тонуло в сумраке. И только неоновая вывеска «ага ин 24» маяком светила в ночи.

Круглосуточный ларёк был одновременно и проклятием, и спасением для всего микрорайона. Минусов, безусловно, было больше: вечером сюда отовсюду стекались маргиналы – будто паломники к святому месту. Они клянчили деньги у прохожих, «соображали», кутили на лавочках и детских площадках в ближайших дворах, часто там же и засыпая до утра. Для работников местного травмпункта привычном делом были ночные пациенты после пьяной драки, а участковому раз за разом приходилось выяснять, кто из завсегдатаев ларька в очередной раз ограбил случайного прохожего.

…Пока основная масса покупателей делала выбор между плодово-ягодным и сорокоградусным, Гоша жался к витрине с соками. Его беременной жене в час ночи до ужаса захотелось выпить «чего-нибудь вкусненького», и теперь он решал, лучше взять гранатовый сок, яблочный или сразу оба. А заодно мороженое, сыр-косичку и бананы. Так, на всякий случай, чтобы не возвращаться сюда через пару часов.

Гоша вышел на улицу.
– Братишка, родненький, трубы горят! Дай на опохмел! – буквально бросился ему под ноги один из алконавтов.

Гоша обошёл неизвестного «родственника» и торопливо зашагал в сторону своего дома. Ему надо было пройти всего через два двора, и он надеялся, что ночная прогулка обойдётся без приключений. Когда до подъезда оставалось всего ничего, со стороны песочницы Гоша услышал плаксивый голос:
– Ничего нет, отпустите!

Гоша остановился. Он с тоской смотрел на свой дом, до которого оставалось всего минуты три ходьбы. Голос на детской площадке хныкал и просил пощады.

Мальчишка-подросток. Гоша вспомнил о своей беременной жене. А если… если бы это его сын был Конечно, он был уверен, что их сын не будет шляться по подворотням в час ночи, но мало ли, всякое бывает…

Набравшись смелости, Гоша шагнул в сторону детской площадки.
– Эй! Что тут происходит – громко спросил он, радуясь, что голос не дрожит от страха.
– Спасите! – заверещал подросток.
– Давай-давай. Не отвлекайся! – тут же прервал его другой – взрослый, грубый.

Гоша подошёл ближе и увидел престранную картину. Худющий парень лет шестнадцати ковырялся в детской песочнице, просеивая песок через оставленное кем-то детское ситечко. Будто суровый надзиратель, рядом стоял рослый мужчина. С ног до головы он был одет в чёрное: обувь, штаны, куртка, перчатки, шапка, даже маска на лице. Мужчина стоял, сложив на груди и слегка склонив голову набок. Выглядел он так внушительно и грозно, что Гоша опять малодушно подумал о том, что ему не стоило вмешиваться.
– Что тут происходит – всё же спросил он.
– Пустую бутылку из-под пива разбили о бортик песочницы, – охотно пояснил незнакомец в чёрном. – Повеселиться захотелось. Двое сбежали, а этот, вон, не успел.
– Я больше не буду честно.
– Давай, не отвлекайся! Чтобы ни одного осколка не было! И адрес мне скажешь. Я тебя за ручку к родителям приведу. Пусть уши тебе надерут.

* * *
– Остапчук, что это за Гагарин на твоём участке объявился

Молодой участковый побледнел, потом покраснел и лишь после сообразил, что надо бы подняться, когда к нему обращается старший по званию.
– Так это… товарищ майор… Никто ж не жалуется.

Начальник нахмурился, раскрыл папку и начал перебирать бумажки, зачитывая:
– Вчера ночью напал на человека, отобрал деньги…
– Так это… он деньги отобрал у Васьки Носова, который за пару минут до этого девушку ограбил. Деньги девушке вернул, у меня протокол составлен.

Начальник недовольно хмыкнул и продолжил:
– Директора школы три дня назад, стыдно сказать даже, в дерьме заставил колупаться!
– Там тоже всё не так было. У Семёнова, директора восемнадцатой школы, собака. Он её ближе к полуночи всегда выгуливает. Прямо во дворе на детской площадке. Так это… ну… просто Семёнова заставил за своей собакой убрать.
– Просто! Как просто всё! – начальник ударил кулаком по столу, и Остапчук вздрогнул. – Что ж это будет, если каждый вот так просто других людей начнёт заставлять что-то делать, а
– Может, наконец-то жить по-человечески начнём – флегматично предположил со своего места Коробченко, другой городской участковый.
– Коробченко, дежуришь в праздники! – рыкнул начальник. – Остапчук, а ты… Неделя тебе, чтоб этого супергероя местного разлива найти, ясно Ишь ты, Бэтмен нашёлся! Ещё и в маске ходит!..
– Так это… сейчас же все в масках, – несмело вставил Остапчук.

Начальник посмотрел на молодого участкового испепеляющим взглядом, подтолкнул папку ближе к нему и вышел из кабинета, громко хлопнув дверью.
– Почему Гагарин-то – спросил Коробченко.
– Так это… потому что в микрорайоне Королёва.

* * *
Мужчина в возрасте от двадцати до пятидесяти. Рост около ста восьмидесяти сантиметров. Возможно, обладает навыками каких-либо единоборств. Всегда носит чёрную одежду и чёрную маску. Это всё, что Остапчук смог узнать о Гагарине.

За несколько дней участковый обошёл всех, кто заявил, что пострадал от действий человека в маске. Потом Остапчук отрабатывал версии того, кто это мог быть. К концу недели главными подозреваемыми по делу Гагарина стали: двадцатилетний таксист, который недавно вернулся домой после службы в армии, двадцатидвухлетний сотрудник банка, чьего отца трижды грабили завсегдатаи круглосуточного ларька, тридцатилетний тренер спортивного клуба по тхэквондо и сорокалетний частный предприниматель – главный конкурент владельца ларька в микрорайоне Королёва.

Сами жители микрорайона о своём «супергерое» рассказывали с гордостью. Гагарин успел стать примером для подражания, и теперь с приходом темноты местные не прятались в квартирах, а выходили на улицу, чтобы разогнать алкашей, засидевшихся на лавочке, пристающих к прохожим или устраивающих драки. В выходные жители пяти дворов организовали импровизированный субботник: убрали мусор, посадили цветы, подремонтировали и покрасили скамейки, навели порядок на детских площадках.

После того, как в микрорайоне Королёва появился Гагарин, уменьшилось и количество обращений в травмпункт, и количество грабежей. И даже количество пьяниц под дверью круглосуточного ларька сократилась как минимум раза в два. А ещё Семёнов, директор восемнадцатой школы, стал выгуливать свою собаку в специально отведённом для этого месте.

…Остапчук присел на скамейке, достал сигарету. Молодого участкового грызли сомнения. С одной стороны, казалось бы, с появлением Гагарина всё стало только лучше. Но начальник прав, не дело, чтобы одни люди ставили себя выше других, да и незаконно это. Хотя, стоит признать, следование законам не всегда даёт нужный результат…

Остапчук глубоко вздохнул и затянулся сигаретой.
– Вы же знаете, что в общественных местах нельзя курить, да – услышал он голос сзади, поспешно затушил сигарету, бросил окурок в урну и лишь потом обернулся.
– Пал Степаныч! Вы! – воскликнул он, поднимаясь.
– Остапчук
– Ну!

Участковый засмеялся, а потом протянул руку Пал Степанычу, и тот крепко пожал её.
– На чай зайдёшь, Остапчук
– Не откажусь.

Пока они поднимались на шестой этаж, Остапчук засыпал своего бывшего армейского командира вопросами:
– Вы это… из армии-то когда ушли
– Да ты дембельнулся, я где-то через полгода и ушёл в отставку.
– А это… зарядку-то, небось, до сих пор каждое утро делаете
– Конечно, у меня под окном спортивная площадка. Я по утрам на брусьях занимаюсь, так вся молодёжь в округе приходит посмотреть. Многие тоже заниматься начали.
– Да, Пал Степаныч, это вы всегда умели – других людей… как это говорится… мотивировать, во, – Остапчук улыбнулся, поднялся со стула, подошёл к окну, из которого открывался прекрасный вид на круглосуточный ларёк.
– Площадку спортивную с кухни не видно, это в зал надо идти.

Остапчук кивнул, а потом оглянулся и внимательно посмотрел на бывшего командира. Высокий, поджарый, тот стоял, сложив руки на груди и склонив голову вбок. Участковый нервно усмехнулся и, покраснев, тихо сказал:
– Я чего здесь-то… У вас это… в микрорайоне хулиган объявился, Гагариным его прозвали. Наш начальник рвёт и мечет, так хочет его поймать, да пока не получается. Так что вы, Пал Степаныч, по ночам по улице не ходите. Опасно.

Источник