БАРАНЬЯ НОГА

 

БАРАНЬЯ НОГА Хотите рассмешу Знаю, что хотите! Ну, так слушайте: - Сема Накойхер, грузчик мясокомбината, никогда не пробовал запеченную баранью ногу! - Но он же воровал мясо! вскричит кто-то,

Хотите рассмешу Знаю, что хотите! Ну, так слушайте:
— Сема Накойхер, грузчик мясокомбината, никогда не пробовал запеченную баранью ногу!
— Но он же воровал мясо! вскричит кто-то, прекрасно осведомленный о состоянии дел в нашем дворе. По полпуда в день воровал!
Так-то оно так. Но вспомните, как проносил Сема ворованное через проходную. Вспомнили Ну-ка, ну-ка Правильно, нес между ногами! А теперь прикиньте, как выглядела бы в этом случае проносимая баранья нога Нет, я ни на что не намекаю. Просто, хочу, чтоб вы поняли, почему баранья нога, как кулинарный деликатес, прошла мимо Семы. Да что Семы Жители двора, снабжавшиеся мясом исключительно от фирмы «Накойхер без Ко», тоже понятия не имели о бараньей ноге.
Разве что Да, помню, старик Герцен что-то такое говорил. Вернее, заикнулся. Ну, и имел, что послушать. Мало не показалось. От «Не смешите» до «Не варнякайте!». А мадам Берсон вообще разорялась и спрашивала насчет слоновьей ноги.
Герцен умный-умный, а ввязался.
— Готовят, — говорит, — слоновью ногу! Но в Африке. И на какого-то Майн-Рида ссылался. Представляете Тут и началось.
— Майна путает ударение Камасутренко. Так майно же по-нашему, на рiднiй мовi это добро! А какое добро может быть от какого-то Рида Сиониста, небось.
Прослышав про сиониста, и Межбижер встрепенулся. Насчет поголовья слонов втирает. Мол, уменьшается поголовье из-за этих самых сионистов Ридов.
Короче. Скучно не было.
И надо же такому случиться, что закрылись временно, конечно «железные ворота» — мясокомбината для несунов типа Семы. Свадьба сына у второго секретаря обкома КПСС намечалась. Ну, и все мясные ресурсы туда направили. А на проходной вообще автоматчики стоят. Ну, как тут воровать Никаких условий для трудящихся.
Короче, остался двор без мяса. День, другой, третий. А потом люди вынужденно на Привоз потянулись. Нужда заставила. Ну, и Герцен потянулся. Он, если честно, Семин товар редко покупал. Пенсионер, все-таки, но когда-никогда и ему мясного хотелось.
Надо сказать, что мясной корпус хозяек наших напугал. Ценами! Да и качество у приносимого Семой товара повыше было. Короче, пошли они птицу покупать. Курей по-нашему. А Герцен остался. Ходит, смотрит И тут баранью ногу увидел. Такие еще называют Та, что надо! и берут сходу. Вот и Герцен уронился. Купил. Что нехорошо, со злости, в основном.
— Всем докажу! думает. А зря. Если всем доказывать, сам ни с чем останешься.
А у ворот дома хозяйки толпятся, видами на готовку хвастают. Одна на жаркое нацелилась, другая вообще на котлеты. Тоска. Обыденность
А тут Герцен с бараньей ногой в авоське. Тут уж люди оторвались. Даже рыжий Шурка, а, вроде, приличный мальчишка, и тот стиш сочинил и горланит:
Баранья нога
Это палка врага.
Все падают ниц,
Хоть она без яиц.
Ну, а остальные в прозе изощряются. Плюнул на них Герцен и домой пошел. В обиде, конечно. А как же! И с жаждой мести. Ну, Шурке месть и без Герцена обломилась. Папа Шуркин как раз обедать шел. А пацан не видел. Горланит себе Папаня послушал и одно слово сказал:
— Домой!
И вся поэзия тут же закончилась.
А люди-то остались. Помянули Шурку добрым словом и опять за Герцена принялись.
А Герцену не до них уже. Помыл он ногу баранью в теплой воде, смотрит на нее ласково, любуется. И есть чем, ежели кто понимает. Мясо молодое, жир белый. То, что надо, конечно. А еще, что надо Чеснок, понятное дело, травки грузинские ароматные тархун, мяты немного, петрушки чуть, укропа, розмарин, конечно, соль, перец С медом где-то баночка неполная имелась. Ну, меда-то немного нужно. Масло, конечно, постное пригодится. Картошка обязательно. Ну, и кабачок-другой на пробу. Фу-у, вроде бы все есть.
Нет, не все!
Стакан, а лучше полтора, вина необходимы! И не портюша какой «три топорика», а сухарик. «Алиготе» там, «Рислинг». А где ж их взять Люди сухеньким не балуются. Им сладенькое подавай. Или беленькую.
Делать нечего. Поперся Герцен в гастроном. Купил бутылку сухаря, разорился на такой зряшный напиток, домой топает. А горлышко-то из кармана видно!
А у ворот, как всегда, общество.
— Что, Герцен, — пытают, — с горя напиться решил
— Почему с горя честно отвечает Герцен. Баранью ногу без вина никак не приготовить!
Ну, кто понимает, сразу языки прикусили. Это ж и Межбижеру понятно, что с вином только первоклассную еду производят. С вином это тебе не сосиски! Хотя Сосиски тоже вкусно. Но, выходит, не так. Хотя Это еще посмотреть надо, что у Герцена выйдет.
Посмотреть Кто ж даст, ежели грубили сгоряча.
— Ничего у него не выйдет! — попыталась утешить народ тетя Аня.
А Герцен тем временем чеснок на дольки почистил. На две кучки разделил. А потом за траву принялся. Мелко-мелко нарезал и тоже на две кучки. Потом ножом проколы совершил и шпиговать мясо зеленью и чесноком стал. Думаете все Нетушки! Чесночницей выжал чеснок Герцен из второй кучки, смешал с зеленью и залил маслом подсолнечным. А потом, меду немного туда же добавил. Соль, конечно, перец Размешал, конечно, и давай этим средством ногу баранью обмазывать. Обмазал всю и прямо на разделочной доске в холодильник.
Небыстрое это дело. Люди во дворе проголодаться успели. Сели у ворот, семечки употребляют. Но разве это еда Но другой нет. Грызут и принюхиваются. У ворот это удобно. Подъезд, как вытяжная труба. И с улицы многое уловить можно. Короче, информации валом. Хотя, от Герцена никакой. Не поленились, послали тетю Симу глянуть. И что же выяснилось А то, что гад Герцен закрыл оба окна полностью. А они у него большие и во двор выходят. Ну, вот как с таким человеком нехорошим в одном дворе жить.
— Мне стыдно, что у меня такой сосед! молвил Межбижер, и его поняли.
А что Герцен А Герцен включил духовку, вынул противень, смазал его маслом, положил на него мясо и, когда духовка нагрелась, вдвинул туда противень.
Думаете, старику отдохнуть, наконец, можно Тот случай. Картошку вымыть надо, порезать на четыре части тоже надо. Ну, и кабачки кружочками.
Минут через двадцать мясо с одной стороны обжарилось. Герцен его перевернул, а заодно и убедился, что жир из ноги вытекает, причем исправно.
А у ворот копилось напряжение.
— Хуже всего неизвестность! высказала общее мнение тетя Маруся.
Тут с прогулки тетя Рива и дядя Петя пришли. И люди им всю правду рассказали. И что Герцен баранью ногу стряпать взялся. И что с народом ни процессом, ни провизией, ни даже запахом не делится. И, значит, вообще сволочь.
— Сволич! уточнила мадам Берсон.
Когда мясо и с другой стороны обжарилось, Герцен вынул противень и осмотрел «поле боя». Жира вытекло немало и он умастил в него картошку и кабачки, положил траву веточками и все это посолил, поперчил и вновь в духовку. Запахи! Можно бы и окна открыть, но Герцен сдержался. Пока! А вместо этого, сняв кабачки, уже вполне готовые, долил в жир вино. Немного. И это уже был не запах, а аромат, доселе невиданный в нашем дворе.
И тогда, только тогда Герцен открыл окна!
Я, в принципе, люблю людей, поэтому не стану рассказывать, что творилось с его соседями. Мне и сейчас больно за них.
А Герцен вынул мясо, отрезал кусок, положил себе еще и картошку с кабачками. Да. Это было вкусно. Но! Герцен ел и с каждым куском все доходчивей была мысль, что одному не справиться. Ну, никак!
Что дальше Не помню. Верней, не скажу. Потому что есть Привоз, Новый, другие базары и рынки. Пойдите, купите баранью ногу, рискните ее приготовить, соберите друзей, налейте в бокалы Таировского или, в крайнем случае, Бордо, выпейте, отрежьте кусочек мяса попробуйте, подозрительно посмотрите на друзей и, сдержав усилием воли клич «Не хватит!», наслаждайтесь, а потом, отдыхая, вспомните незлым словом Герцена, его соседей. И меня, если можно.

 

Автор: Александр Бирштейн

Источник

 

 

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *