А ведь…

Приторно-синим дребезжанием рвется темнота под веками. На языке отзвуки серебряных гитарных струн. Я открываю глаза и слышу звезды. И лимонную дольку лунного света. А ведь…

Ведь было по-другому. Было нормально. Было… слишком скучно

Не помню, как случилось. Не помню, с чего началось. С синих звуков органа в филармонии С секса цвета солнца С перечного запаха “прости, но…”

Поначалу было удивительно. Мир, получивший дополнительные грани. Это как увидеть сразу ультрафиолет и инфразвук. Собрать бутер из плача флейты, морской воды, кошачьих шагов и шоколадных капель. И задохнуться, попробовав его.

Потом стало утомительно. Просыпаться от наплыва обжигающих кошмаров подруги. Зажимать уши, чтобы не слышать картины. Выбросить наушники – музыка тошнотворно-бисквитная на вкус.

Теперь… Отвратительно. Слишком много. Слишком не мое. Прилипающий к ладоням чужой смех. Во рту фиолетовая болтовня и смазанные аккорды сигаретного дыма. Невыносимая сладость флирта.

Меня больше нет, лишь бездна этого. Для меня не осталось места.

Голова разрывается от ощущений. Хочется ослепнуть и оглохнуть. Вырвать язык, содрать горящую кожу и ничего не чувствовать. Сенсорная депривация наоборот. Говорят, от долгой депривации сходишь с ума. А от этого Хриплый смех мармеладными паучками разбивается о стены. Нужно выйти. Мне нужно на воздух.

Наверх. На крышу. Там никого. Там хотя бы нет людей.

Грязно-коричневым шорох шагов за спиной. Скрежетом железки по стеклу чужое беспокойство. Не получилось сбежать незаметно.

Нога скользит по мокрому металлу. Кислый ветер треплет длинные хвосты шарфа и щекочет шею. Взмах рук в попытке удержаться на краю. Алым полоснул страх. Не мой страх. И плавящимся гудроном в крике – чужом крике – осознание.

Приторно-синим дребезжанием рвется темнота под веками. На языке отзвуки серебряных гитарных струн. Я открываю глаза и слышу звезды. И лимонную дольку лунного света. А ведь…

Ничего уже не будет по-другому. Но вот-вот закончится.

Источник