Обойдёмся без Диониса

Дожди шли всё лето. Виноград трескался, не созревая. Козы подхватили какую-то пакость, от которой кашляли до крови. На огородах гнило всё, кроме капусты.

Агата до последнего надеялась, что обойдётся. Когда стало ясно, что уже край, достала из старого сундука нож.

Дорогу к древнему алтарю в центре каменного лабиринта, Агате показала бабушка. Научила, что и как делать. Строго наказала — грех это, придёшь, только если совсем беда.

Ночью Агата пошла в лабиринт. Тучи чуть разошлись, проявилось бледное пятно луны. А ведь бабушка учила, что обряд надо совершать на новую луну. И обязательно зарезать на алтаре козла. Вот только единственный в деревне козёл сдох. Придётся лить свою кровь.
Агата брызнула на алтарь уксусом — вина не было — и резанула лезвием ладонь. Кровь потекла по желобу, смешиваясь с дождём. Дрожащим голосом Агата запела древний гимн Дионису:
— Владыка неистовый, тайный, двурогий, в пышном плюще, быколикий, «эвой» восклицающий, мяса вкуситель кровавого…

Она допела. Бог не отозвался, дождь продолжал лить. «Надо козла! — в отчаянье подумала Агата. — Где же его взять-то»

— Ме-е-е!
Возле алтаря стоял козёл. Чёрный, с желтыми глазами, похожими на две расколотые луны. Козёл посмотрел на Агату, на нож, на алтарь…

— Жертва нужна — спросил он.
— Д-да…
— Капуста есть
Агата кивнула.
— И ещё простыни, — он мечтательно зажмурился. — Только не затхлые, а чтобы ветром пахли. Угостишь Вот и договорились.
Козёл взобрался на алтарь.
— Режь.

Агата потрясла головой. Наваждение не исчезло.
— Как же ты…
— Я потом оживу, но жертва всё равно зачтётся.

Агата замахнулась ножом. Ей не приходилось резать никого, крупнее курицы. А тем более, говорящего козла.

— Не могу! — Она бросила нож и всхлипнула.
— Ладно. — Козёл слез с камня. — Обойдёмся без Диониса. Ты чего хотела
— Чтобы дождь перестал!

Козёл поднял голову, прищурился.
— Это тебе обойдётся в дюжину простыней.

Длинные рога заискрились. Змеями сорвались с острых кончиков молнии, улетели в небо. Агата замерла с раскрытым ртом. Молнии рвали тучи на клочки. Луна светила всё ярче. Из ниоткуда налетел сухой горячий ветер, подмёл небо.
— Готово, — горделиво сказал козёл. — Теперь долго дождя не будет.

Солнце жарило уже неделю. Агата присела на крыльцо отдохнуть после стирки. Козёл дожёвывал последнюю простыню. Капуста закончилась ещё вчера. Как в него всё влезло — непонятно.

— Хорошо-то как, спокойно, — бормотал козёл. — У тебя детей нет И не торопись. А у меня тысяча оглоедов. Ты не представляешь, как это тяжело, когда тебя постоянно сосут!
— Ты же козёл!
— И козёл и коза. Мне без разницы, а деточкам молока подавай, приходится перекидываться.

Он замолчал и насторожился. Откуда-то издалека донеслись исступлённые вопли:
— Йа! Шаб-Ниггурат! Чёрная Коза Лесов с Тысячью Младых!
— Отыскали-таки! — козёл вздохнул. — Пойду, а то сюда явятся, нехорошо будет. Если что, ты зови, не стесняйся.
— Позову, — пообещала Агата. — Просто так позову. Когда созреет капуста, а я сотку новые простыни.

Источник