Себе на уме

Есть люди, про которых другие говорят: «Себе на уме». Когда мне было девять лет я не особо понимал значение этой фразы. Сейчас же, оглядываясь назад и вспоминая одного человека, я точно осознал её смысл.

* * *
Я всегда отличался нездоровым любопытством. Первым залезть в канализационный люк, чтобы найти черепашек-ниндзя Да легко! Попробовать на вкус красные ягоды, что растут на территории соседней школы Пожалуйста! Пойти разведывать территорию заброшенной стройки Пропустите вперёд! Не сказать, чтобы это всегда заканчивалось хорошо, но, тем не менее, дожить до более сознательного возраста мне удалось.

В то утро, когда я впервые увидел Женьку, он стоял словно статуя какого-нибудь вождя посреди городской площади. Только вот вместо площади был наш небольшой дворик, который почему-то был завален солидной горой досок. Женька, как и все жильцы нашего дома, не особо понимал откуда они тут взялись, но вместо того, чтобы трагично вздыхать и сетовать на нерадивое государство, как любили это делать «лавочковые бабушки», он обдумывал какой-то план.

Я, как и подобает ребёнку вроде меня, просто гулял. Без особого смысла. Нет, наверняка у меня была какая-то цель, к которой я шел уверенными маленькими шагами, но Женькин голос прервал этот путь.

– Малой, – окликнул он меня издалека, – сильно занят
– Я – только и смог выдавить, не особо зная, что вообще отвечать на такие вопросы. То, к чему я шел, улетучилось из головы.
– Ты, ты. Поди сюда.

Я подошел к тогда ещё незнакомому парню, встал перед ним, словно малолетний хулиган совершивший какой-то опрометчивый поступок, и уставился на свои старенькие ботинки.

– Женя, – протянул он руку, а я поднял взгляд, чтобы посмотреть парню в глаза. Он был выше меня примерно на полметра, от чего я сделал вывод, что ему должно быть около пятидесяти лет. С выводами в то время у меня было всё не очень хорошо.
– М-максим, – помедлив, повторил я его действие.
– Поможешь мне, Максим – сразу спросил он. – Есть у меня идея, во что мы можем превратить этот хлам.
– Хлам – снова спопугайничал я.
– Хлам, бардак, бедлам, помойку, – Женька на секунду задумался, – хаос.
– Хаос…

Женя посмотрел на меня каким-то странным взглядом. Тогда я не особо понимал, что он значит. Сейчас же, мне кажется, он прикидывал в голове того ли человека он попросил о помощи. На адекватного ребёнка я с трудом тянул с такими-то ответами.

– Ну так что – видимо решив, что всё же подхожу, спросил он.
– Помогу, – ответил я, вспомнив что есть и другие слова, – а что нужно делать
– Ну, для начала перетащить часть досок в другой конец двора, – Женька указал пальцем куда-то в сторону скрипучих качелей, – справишься
Я лишь кивнул в ответ, взял столько досок, сколько могло уместиться в моих маленьких ручонках, и потащил к месту о котором говорил Женька.
– Я к тебе чуть позже присоединюсь, – сказал он, – только схожу за нужными вещами.

И он ушел. Как мне тогда показалось – совсем ушел. Словно его и не было. Скорее всего на это намекала усталость:после пятого похода за досками мои руки уже болтались без сил. Решив сделать небольшой перерыв, я уселся на траву прямо на том месте, где мы встретились. Но, едва я удобно устроился, за моей спиной прозвучал всё ещё чужой, но уже знакомый голос:
– Выдохся что ли – усмехнулся он.
– Немного, – ответил я и тяжело вздохнул.
– Так ты бери поменьше досок. И силы сохранишь, и работу себе облегчишь.
– А что…
– …так можно было, ага. – Словно прочитал он мои мысли. – Идём.

Я поднялся, без особого желания взял немного досок и двинулся за моим новым знакомым. Тот, по сравнению со мной, взял просто огромную кучу деревяшек. Когда мы дошли до места, он вытащил из рюкзака кусок какой-то плотной ткани, разложил на ней самые различные инструменты, названия некоторых я даже не знал и, не особо посвящая меня в детали, принялся что-то мастерить.

– Нам понадобится ещё много досок, – не отрываясь от своего дела сказал он. – Так что вперёд и с песней.
– С песней – опять не понял я.
– Просто выражение. Тащи доски.

И я потащил. Не один раз потащил. Не знаю, сколько времени это заняло, но последнюю партию я нёс уже на трясущихся ногах. Женя это заметил.

– Хорош, – улыбнулся он, – я думал ты уже на десятом заходе в обморок бахнешься. Но нет, справился.
– Справился.
– Тебе говорили, что ты достаточно немногословный – поинтересовался он.
– Неа. Мама наоборот обычно говорит, что меня не заткнуть.
– Видимо погода сегодня такая, – философски заметил Женька.
– Видимо, – только и ответил я, на что он лишь ухмыльнулся.
– Отдохни немного, у меня в рюкзаке есть бутылка с водой да несколько бутербродов в пакетик завёрнуто. Угощайся. А как сил наберешься, займём тебя чем-нибудь.

Я последовал его совету и, выудив из старенького рюкзака всё о чём говорил Женька, устроился в тени под ближайшим деревом. Пока я жевал бутерброд, он что-то делал с этими самыми досками. То с треском ломал и отбрасывал в сторону, то забивал гвозди и складывал друг на дружку. Через какое-то время, решив что пора бы уже и помочь, я подошел к Жене.

– Гвозди забивать умеешь – спросил он, вбивая одним чётким ударом гвоздь в доску.
– Умею, – уверенно ответил я.
– Тогда вот тебе пример, – он всучил мне доску из которой в разные стороны торчали гвозди, – сделаешь таких штук двадцать.
– Двадцать досок с торчащими гвоздями, – повторил я поставленную задачу, – понял.

И мы принялись за дело. Я не понимал, что мы делаем и вообще для чего, но сам процесс меня так увлёк, что время бежало совершенно незаметно. Как только я заканчивал с одним делом, Женька давал мне новое задание. Каждый раз, едва я хотел сделать перерыв на небольшой отдых, он подбадривал меня и давал очередную работу. На все вопросы о том что мы делаем, он отвечал довольно однозначно: «Увидишь».

К концу дня, когда сил окончательно не осталось, а солнце практически село, Женя произнес:
– Ну, думаю тебе пора домой, завтра с утра приходи, думаю закончим. Тебе точно понравится.
– Хорошо, – только и ответил я, – пока.
– Ага, покеда.

Родители дома мне особо не задавали вопросов. Для них я просто был на улице с друзьями. Без особого желания я закинул еду в рот, запил всё это чаем и, пожелав семье спокойной ночи, отправился в комнату только с одной мыслью – завтра уже закончим и я узнаю, что мы всё это время делали.

* * *
Когда утром я пришел к нашей строительной площадке, вокруг неё уже собралась довольно большая толпа людей. В основном соседи, но были и те, кого я до этого никогда не встречал.

– А вот и маленький строитель, – едва увидев меня, произнесла старушка, которая ещё вчера с любопытством наблюдала за тем, как я куда-то уношу доски. – Какой же ты молодец!
– Молодец – не понял я. – А что я такого сделал
– Да он ещё и скромный, – поддержала подругу другая бабушка. – Побольше бы таких детей.

Ничего не понимая, я протиснулся сквозь толпу и увидел то, что ещё вчера было лишь грудой досок, беспорядочно разбросанных по двору. Красивый и аккуратный домик, высотой с меня, небольшими оконцами и… с уже заехавшими в него новыми жильцами – щенками, весело тявкающими и носящимися внутри этого небольшого жилища. Я был поражён, но в тоже время какое-то странное чувство грызло меня изнутри.

– Но это сделал не я! – крикнул я. – Это всё Женька! Я же только помогал!
– Да ладно тебе, все же видели, что ты тут целый день возился, – сказал чей-то голос из толпы.
– Ага, и никто никакого Женьку и не видел, – поддакнул ему кто-то.
– Не скромничай, парень, ты правда молодец. Не каждый на такое способен.

А я понимал, что и сам не способен. Точно не один. Ведь я всего лишь делал то, что мне говорили, а сотворил это Женя. Но люди не хотели в это верить. Для них всё, как всегда, было просто. Если сейчас тут нет Женьки – значит и вчера не было. Да и кто он вообще такой, этот Женька Может быть всего лишь воображаемый друг какого-то мальчишки…

Но я точно знал, что он был. И, честно говоря, этого знания мне более чем достаточно.

Источник