Королева Эстрис стоит на коленях у ложа своего единственного сына, и слёзы текут по её щекам — бесконечные реки от золочёных ресниц до одеяния цвета свежевыпавшего снега.
Королева Эстрис плачет так давно, что щёки её влажны, как озёрное дно.
Королева Эстрис поднимает к небу ослепшие от горя глаза, но не помнит больше слов молитвы.
Принц Ахейор спит. Третий год длится его сон.
* * *
— Эй, так нельзя ходить! Верни мою пешку на место!
Она смеётся.
— То, что беру — назад не возвращаю.
— Нечестно!
Из окон высокой башни льётся смех. В сиянии луны рассыпается чистейшая радость. Двое склоняются над шахматным столом. Тонкие девичьи пальцы задумчиво вертят в руках чёрную ладью.
— Тебе ещё не надоело играть в эти игры
— Мне никогда не надоест.
— Не говори так!
Девушка поднимается из-за стола, подходит к арочному оконному проёму. Она двигается порывисто, как ветер над степью. За стеклом вырастает из ночной мглы город. В лунном свете серебрится река, темнеют крыши домов, переплетаются вязью улицы.
Она стоит у окна долго. Так долго, что солнце поднимается над горизонтом, и вместо чернёного серебра река наливается спелым золотом нового дня.
— Как красиво!
Девушка оборачивается к своему партнёру по игре и улыбается.
— Этот город мог быть бы твоим, мой принц. Но ты запер себя в хрустальной башне, из которой нет выхода. Да и башни этой нет. И шахматных фигур нет, как нет и доски и…
— Остановись, — он мягко прижимает ладонь к коралловым губам. — Ты есть. Ты здесь, рядом со мной, и этого достаточно.
— Ты выдумал меня, Ахейор…
* * *
Королева Эстрис отдала свои платья бедным. Отныне улицы её города полны нищенок в шелках цвета алого заката, цвета шумящего моря, цвета крыльев сойки.
Королева Эстрис уже не снимет белых траурных одеяний. Она и сама давно уже покоится в мраморной гробнице, закрыв ослепшие от горя глаза.
Принц Ахейор спит. Третье столетие длится его сон.