Бабка Хавронья, коей внук недавно из самой Столицы привёз пару индейских петухов, жутко опасалась покражи, а потому выскакивала во двор на каждый брёх своего пустоголового кобеля. Она-то и заметила, как на ранней зорьке по пустынной улице двое прошли. Впереди чароплёт, две седмицы его не видать было, — мрачный, губы поджаты, зенки впавшие омутами темнеют. А за ним малышка лет четырёх отроду. Личико чистенькое, свежее, кудри золотые, глазищи васильковые в землю скромно потупила — ни дать ни взять светлый дух с небес на землю грешную спустился. Тянулась за мужчиной точно козочка молодая на привязи.