Старая церковь

Она достала сигарету и закурила. Легкий дымок пошёл вверх, растворяясь в тяжёлом, затхлом воздухе. На улице было темно, но света свечей хватало, чтобы разглядеть внутренне убранство небольшой церкви. Девушка заметила, что церквушка была не так богата, как казалось со стороны. Медные, местами гнутые канделябры едва были пригодны для того, чтобы в них держались старые парафиновые свечи.

— Я рада, что они хоть есть
Стоя около небольшого рядка скамеек, она лениво присела на подлокотник. Единственное, что богато выглядело здесь — массивная статуя женщины, возвышающаяся за алтарём. Мраморный лик выражал глубокую скорбь. Кажется, будто женщина что-то прижимала к груди. Скорее всего — своё дитя. Сделав очередную затяжку, девушка выдохнула, поправляя лямку рюкзака.
— Отвратительный образ.

Со стороны входа в церковь раздались шаги. Юноша прошёл через открытые двери и, стуча сапогами, неспешно прошёл вперёд, оглядывая убранство каменной церквушки. Он прислонился около девушки и выдрал из её зубов сигарету. Она недовольно посмотрела на него и извлекла из кармана пачку. Картонная коробочка оказалась пустой.

— Чтоб тебя! Верни, паразит!
Юноша безучастно развёл руками и сделал вид, что он не при делах. Он, не глядя на девушку, поднёс вырванную сигарету к зубам и, сделав затяжку, откинул голову, едва переведя глаза на статую.
— Тебе не идёт. Не женственно. Ещё здоровье загубишь.

Девушка едва усмехнулась. Хотя, её усмешка больше походила на оскал загнанного зверя. Зверя, которого лишили последнего в жизни удовольствия — дешёвого курева. Громко хрустнув костяшками, она встала на ноги и медленно, будто прогуливаясь по парку, пошла в сторону статуи.

— Не женственно Значит, ты думаешь, ходить с винтовкой — это женственно Две недели ходить в окровавленной форме, наверное, тоже женственно
— Не язви, капитан. Я о тебе заботиться пытаюсь.
— Нахер мне сдалась твоя забота!

Девушка, не выдержав наглости, с силой пнула старый подсвечник. Медное убранство ударилось о статую женщины, звонко отскочило и укатилось куда-то в темноту, оставив после себя только недовольное эхо. Меж скамеек повисло тяжёлое, гнетущее молчание. Юноша, понимая своё плачевное положение, загасил сигарету об скамью и повернул голову в сторону своего командира.
— На войне всем приходится творить подобное. Увы, смерть не выбирает к кому прийти. Девушка ты или парень, ребёнок или старик. Но, настанет и мирное время. Мы должны быть готовы, что война когда-нибудь кончится, разве нет В конце- концов, это святое место. Помолись, может, Бог услышит твои слова и поможет тебе.

Она лишь рассмеялась и развела руками, поворачиваясь к подчинённому.
— Ты ведь знаешь, что раньше эта деревня и эта церковь были частью маленькой страны Ещё пятнадцать лет назад тут кипела жизнь. Люди просыпались, работали в поле, отдыхали в кабаке, приходили молиться и ложились спать. Да, это, наверное, было скучно и однообразноно они были счастливы. Счастливы в своей однообразной, размеренной, скучной жизни. Но в их счастье вмешалась война. Не их война, а война между двумя сверхдержавами. Они просто поглотили маленькую страну, уничтожили её. Разодрали на части.

Кулаки девушки невольно сжимались до того, что костяшки белели. Юноша никогда раньше не видел такого лица. Безумного, немного похожего на демона из иллюстраций к старым книгам.
— Видишь эту кровь у подножья алтаря Прямо здесь. На этом месте. Убили священника и его жену. И нет, они не были жертвой перестрелки. Их казнили. Бессмысленно. Жестоко. Убили на глазах у четырёхлетней дочери, которая всё это время молила ничтожного бога о помощи. Она верила в чудеса. Верила в спасение. Верила в дело своих родителей.

Дрожащими пальцами, она стянула с плеча винтовку и направила дуло на лик богини. Мушка ходила ходуном, перекрестье никак не сходилось. Девушка зажмурила глаза и опустила винтовку, успокаивая дыхание.
— А БогБог отвернулся от её молитв. Оставил её один на один с жестокой, холодной и одинокой реальностью. Как думаешь, стала бы эта девочка вновь молить Бога Я помню, что тогда она говорила своим тихим, ещё детским голоском. Я убью каждого из них, а потом убью и тебя. Она обращалась к Богу, я уверена в этом.

Равнодушно открыв глаза и вскинув винтовку, девушка зажала курок. Три вспышки осветили церковный зал. Гул выстрелов повис, продолжая оглушать немые тени, ставшие зрителями этого печального концерта. Карие глаза девушки даже не дрогнули. Лишь на губах заиграла довольная улыбка. Она повесила винтовку на плечо и направилась к выходу. Уже около порога, она остановилась.
— Знаешь, мы солдаты. Нам глупо полагаться на милость господа. Переживая невзгоды и ужасы войны, тело и душа грубеет. Ты больше не веришь в бога, но веришь в удачу и случайность. Каждый день счастье. Просто потому что ты жив. Но, если твоим счастьем становится такая глупая и обыденная вещьне говорит ли это о том, что некто на небесах слишком уж беспощаден к своим творениям Из этого вывод лишь один. Запомни. Его нет. Ни один Бог, даже самый эгоистичный, не мог бы допустить повторения этого кошмара. Новой, второй войны.

Она пересекла порог церкви. Ушёл беспристрастный солдат, знающий свою работу. А юноша продолжал смотреть на монумент. Мечтатель смотрел на выбоины от пуль и грустно улыбался.
Ему казалось это ироничным. Две пули лишили статую глаз, а третья была направлена туда, где у человека было бы сердце.

Источник