Истории из жизни реальных людей
Его величество король Неблагого Двора пребывал в скверном настроении. В последние триста лет это было для него обычным, но в Саммайн, за несколько часов до полуночи, он становился практически невыносим. В это время даже закаленный многолетней привычкой ко всякому Голос Короля старался не приближаться к своему повелителю без крайней необходимости.
Несколько спасало ситуацию то, что до момента передачи власти Неблагому Двору король был не способен хоть что-то сказать вслух, но память у него была хорошая, а попасть под сказанное раздраженным королем было не самой лучшей жизненной перспективой даже для почти бессмертных фэйри.
Особую пикантность происходящему придавало присутствие в Залах-под-холмом человеческой делегации и старого прохиндея Мерлина. Согласно старому праву, люди прибыли засвидетельствовать переход власти между Дворами, а также обсудить новые условия Договора, заключенного после проигранной фэйри три сотни лет назад войны.
Церемония передачи власти между Дворами никогда не была долгой и пышной. Король и Королева идут навстречу друг другу, встречаются посреди тронного зала, их Голоса — на шаг сзади и справа от своих владык. Обитатели и гости Дворов, стоящие вдоль замолкают и замирают. Тишина. Полночь.
— Благой Двор передает Неблагому Двору голос, власть и силу. Правь мудро. Да будет так.
— Неблагой Двор принимает от Благого Двора голос, власть и силу. Ожидай достойно. Да будет так.
Неблагой король занимает Терновый трон, Благая королева вместе со своим Голосом встает слева, королевский Голос — справа. Колесо повернулось.
— Вот так, мой принц, эти нелюди передают друг другу власть над нашим миром, — голос Мерлина прозвучал в тишине, точно скрип несмазанной тележной оси. — Королева потеряла голос и право что-то решать на следующие полгода, а это… величество на троне, наоборот, приобрело.
Король заговорил и его Голос, привычным движением сделал шаг вперед, став щитом между королем и реальностью, фильтром, отсекающим излишки силы, способной необратимо изменить мир.
— Ты ничуть не изменился за эти триста лет, Мерлин. Все также нагл и бесцеремонен, как и в тот день, когда ты сошел со своего корабля на мою землю. Я подозреваю, что доля человеческой крови в твоих жилах куда меньше, чем ты сообщаешь своим… соотечественникам. Да и правды в твоих словах и историях не больше. Что на это раз привело тебя в Залы-под-холмом
— Договор, твое неблагое величество, Договор. Триста лет прошло с его заключения. Люди хотят воспользоваться правом внести в него изменения.
— И чего же они хотят изменить
— Все. Границы земель для заселения. Права на обработку земли и добычу необходимого в лесах, горах и водах. Люди хотят свободы от ограничений, которые наложены Договором и Дворами. Все же в войне победили именно мы, а не вы.
— И последствия вашей победы мои поданные пытаются исправить до сих пор.
— Горе побежденным, так говорили древние.
— Ты, нагл и бесцеремонен, Мерлин, и лишь древний закон защищает твою гнусную шкуру. Но еще древние говорили о том, что стоит опасаться своих желаний, ибо они склонны исполняться. Я услышал тебя и желания твоего… народа, Мерлин.
Владыка Неблагого Двора посмотрел на толпящихся вдоль стен залы придворных и многие из них пожалели о том, что не умеют сливаться с камнем или проходить сквозь стены. Король встал и заговорил, но его Голос уже не стоял между ним и миром.
— Триста лет, день за днем, год за годом, я смотрел на мир, смотрел на вас, обитатели Дворов. На младших, что готовы за миску молока помогать людям и выполнять за них грязную работу, на старших, что настолько очеловечились, что готовы подбрасывать своих отпрысков в людские семьи, на высших, что предпочитают проливать на землю вино вместо крови. Смотрел и думал. Где те, кто не желал себе такой жизни, кто грудью готов был встретить холодное железо в руках захватчиков, кто не желал носить на себе кандалы Договора Я знаю — они остались лежать на прибрежном песке, они стали дымом осенних костров, они ушли туда, откуда нет возврата. В живых остались только вы. Только вы, забывшие свою суть. Настало время это изменить.
Затем король повернулся к делегации людей и многие из них отшатнулись в страхе, увидев его искаженный гневом лик.
— Значит, ты хочешь свободы, Мерлин Свободы от Договора, от ограничений, которые он накладывает на людей. Свободы от тех, кто не дает вам убить душу этого мира и переделать его под себя Хорошо, я дам тебе столь желаемую свободу. Дворы покидают этот мир и снимают с него свое покровительство и защиту. И делают это немедленно. Я снимаю запрет с Терновых врат для всякого, не имеющего человеческой крови. Да будет так.
Врата схлопнулись с легким треском едва из них вышел последний из обитателей Дворов. Новый мир встречал пришельцев затянутым облаками серым небом и ледяными порывами ветра, швыряющего в лица фэйри полные горсти мелкого снега. Король остановился, осмотрелся вокруг, затем снял мантию и накинул ее на плечи королеве.
— Ну что, дорогие мои подданные, добро пожаловать в ваш новый, лучший мир, — произнес король и внезапно грустно улыбнулся.
Над занесенным снегом московским двориком занимался первый ноябрьский рассвет.