Снег из маргариток

Пушистые, нежные, розовые и лиловые, сиреневые и белые маргаритки падали прямо с мутного свинцового неба на пыльные серые улицы шахтерского городка, построенного на терраформированном крупном астероиде в секторе Л-37. Свежие, будто только срезанные цветы рассыпались по дорогам и скатам крыш типовых блочных строений. Приземлялись мягко, точно самый пушистый снег, благодаря невидимому кокону гравиполя. Прикрывали вездесущую серую пыль праздничным разноцветьем.

Из домов выбегали изумленные дети и взрослые. Ловили небесные маргаритки руками, барахтались в пестрых сугробах и счастливо смеялись — эта шахтерская смена, целый городок колонистов с семьями, провела на астероиде уже три года, и впереди было еще пять одинаковых серых лет.

Труд космошахтеров, добывающих в серой пыльной «почве» астероида драгоценные кристаллы, высоко ценился Империей. Капризные мыслекристаллы, крупиночки самого первобытия, обнаруженные на некоторых планетах и астероидах в каменистой лаве, застывшей еще до начала времен, «шли» из каменного плена только на тепло человеческих рук. Автоматизировать их добычу было никак невозможно. Рабочим и ехавшим с ними на долгие годы вахты семьям создавались максимально комфортные условия. Но вот увидеть живые цветы до возвращения на одну из домашних планет шансов у них, конечно, не было.

Поэтому даже суровые кристаллодобытчики и серьезные учетчики радовались сегодня, как дети. А уж малыши и подавно были в полном восторге. Даже сероватые личики их будто зарумянились. Снег из маргариток превратил унылый шахтерский городок в настоящую сказку!

Многие люди, запрокинув головы, весело махали букетами цветов в небо — где-то там, за их мутным сереньким небом, должен был быть корабль-транспортировщик грузов, облетающий этот сектор космоса. Странно, конечно, ждали его только через месяц, и с грузом питания и необходимых вещей и инструментов. А цветы — цветы-то вдруг почему

Кьюри, тот самый транспортировщик, смотрел через безупречную оптику со своей звездной высоты и любовался: до чего ж это было красиво! Яркие хрупкие цветы, летящие из темного космоса на серый пыльный кусок древнего камня, на скучные параллелепипеды шахтерских домов далеко внизу, на радующихся неожиданному празднику людей… Цветы, превращающие серое — в живое и красочное. Это было прекрасно, как музыка…как волшебство…

— Итак, КТ-37, именуемый Кьюри, — безликий голос из динамика гулко отражался от бетонных стен пустого ангара. Огромного запечатанного ангара на спутнике Терры, куда Кьюри бросили, будто в каменный мешок три цикла назад, лишив возможности передвижения. — Кьюри! Ты сознательно свернул со своего маршрута И вместо того, чтобы отвезти груз маргариток на Алиену для инаугурации новой королевы разумных пчел, сбросил весь груз на шахтерский астероид Это ошибка или — намерение

Кьюри мысленно поежился. Шов на «макушке» корабля заныл острой фантомной болью — одного звука этого мучительного голоса, вот уже третий цикл задающего каверзные вопросы, было достаточно для дестабилизации всех систем захваченного кораблика.

А еще с него срезали манипуляторы и внешние пластины, ослепили, вскрыли корпус, как консервную банку. Переменили элементы конструкции, а как — он даже уже не видел. Пытка продолжалась уже третьи сутки по местному времени. Но Кьюри молчал — разве можно было объяснить тем, кто так его мучает, почему он сделал то, что сделал Разве они способны его понять

Ему просто захотелось подарить немножечко счастья своей родине — ведь именно из каменного чрева безымянного астероида и родился тот горячий мыслекристалл, ставший год назад сердцем разумного транспортировщика. И ведь получилось красиво! За что с ним так Зачем его насильно приволокли сюда, бросили в бетонный мешок и мучают Лучше бы сразу на запчасти разобрали…

Он же тогда уже быстро-быстро вернулся на маршрут, на свою постоянную дорожную карту из шестидесяти обитаемых планет и астероидов сектора Л-37. И все бы дальше по плану раскидал, забрал, рассортировал, переправил… И крюк-то небольшой был. За парсек бы все компенсировал… Но вот не успел.

Из темной бездны космоса вдруг материализовалась злобная металлическая «оса» — корабль того, кто пленил и пытает теперь Кьюри. Разве мог кругленький грузовой транспортировщик увернуться от хищной «осы» Преследование было недолгим. Злобный чужой корабль догнал Кьюри и вцепился ему прямо в «макушку». Взрезал пилами-щупальцами технические швы, прилепился к командному узлу и перехватил управление… Как это было больно!

Наверное, разумные звездолеты не очень умеют испытывать боль. Но Кьюри определял именно так это ощущение полной беспомощности и потери контроля над собственными системами. «Оса» отбуксировала пленника на спутник Терры. И всю дорогу жуткий злобный голос насмехался над Кьюри, пытаясь докопаться до причин уклонения от маршрута.

Но обиженный кораблик стойко молчал. И не собирался и дальше идти на контакт с жестоким врагом. Нет, пускай на запчасти! Парализованный, истерзанный пытками корпус Кьюри, запертого в огромном пустом ангаре, сотрясали электрические импульсы. Сердце-кристалл билось, как сердечко испуганного кролика, при звуке страшного холодного голоса: «Кьюри! Ведь ты же сам выбрал этот сектор для работы! Кьюри, а ты понимаешь, какие дипломатические проблемы теперь у нас с алиенскими пчелами Кьюри… Кьюри…» Брррр! Если бы кораблик умел плакать, он бы заплакал.

В диспетчерской крепкий мужчина среднего возраста в форме лечебного корпуса Космофлота с нашивкой в виде синего кристалла с красным крестом внимательно изучал прыгающие линии графика на одном из экранов. Другие экраны транслировали полутемные и ярко освещенные ангары, в некоторых можно было различить разной величины и конфигурации космические корабли. Ассистентка профессора Эльстона, хмурая, сурового вида короткостриженная девушка, заканчивала забивать какие-то данные в таблицу.

— По Кьюри показатели сняты, отправлены в обработку. Каков ваш вердикт, профессор
— Подождем результатов… Но мне, в принципе, все было ясно еще когда я вел нашего заблудшего барашка обратно в стойло. А у тебя, Кэлси, какие мысли по поводу
— Я вообще не понимаю. Зачем Космофлот повсюду пихает эти разумные корабли — губы Кэлси презрительно сжались. — Любой человек справился бы с задачей транспортировки грузов от пункта А к пункту Б. Без маргариток.
— Ну не скажи… Шестьдесят пунктов А и Б с тремя гиперпрыжками и вариациями маршрута, и вся логистика, и расчет необходимого, и составление матрицы грузов… И это один только обитаемый сектор! Нет, наши малыши тут незаменимы! — профессор добродушно улыбнулся мониторам.
— Но они же неадекваты! — Кэлси, на редкость дисциплинированной и ответственной девушке, был чужд анархический характер некоторых подопечных.

«Все-таки придется перевести ее в «человеческий» отдел», — подумал профессор Эльстон. Там работа для космопсихолога более спокойная. А чтобы понимать маленькие разумные корабли с горячими мыслекристаллами в сердце — пожалуй, для этого самому надо было нести в душе частичку первозданного хаоса…
Эльстон понимал разумные корабли как никто.

— Вот Кьюри — ну явная же выбраковка Ошибка… — упрямо не соглашаясь, пожала плечами ассистентка.
— Ошибка. Проектировщиков. — Эльстон нахмурился, кинув взгляд на графики — Тех, кто соединил кристальное сердце поэта, разведчика и исследователя с грузовым кораблем. Хорошо хоть это быстро обнаружилось… Я подниму вопрос на Совете о квалификации проектного отдела. Но смотри, какой характерный малыш, а Трое суток молчит, как партизан!
— Как будто это не противоречит инструкциям, угу, — пробурчала Кэлси себе под нос. Восторги профессора ей были непонятны. Ошибка есть ошибка. Чему радоваться-то
— Эх, Кэлси-Кэлси, нет в тебе ни грана анархии! — махнул рукой Эльстон. — С людьми лучше работай… Психолог разумных кораблей — это призвание, а не инструкции читать…

— А ты, малыш, не переживай! — подмигнул профессор монитору; правда, Кьюри его уже не слышал. — Потерпи немного — как надо переформатируем. Будешь у нас еще дальний космос покорять всем на зависть! И маргаритки на борту попросим нарисовать.

Источник