Камень, ножницы, бумага!

Андре де Напуркуа стоял, разглядывая собственное лицо, и, чем дольше он смотрел в миниатюрное зеркало в серебряной оправе, тем мрачнее становился. Где-то в стороне ехидно хихикал оруженосец, который, впрочем, имел какое-никакое, а уважение к своему благородному господину, а потому старался веселиться потише.

— Довольно, Эрнест! – прикрикнул на него рыцарь, совершенно расстроенный. Собственный голос резал ему уши – до того было непривычно слышать вместо привычного баса звонкий высокий голосок.
— Я… я не смеюсь, мой господин. Или всё-таки теперь… эм… госпожа – оруженосец смог ценой титанического усилия подавить смешок.
— Гос-по-дин. Виконт Гарделварский Андре де Напуркуа, герой битвы на Кайдэрре, кавалер ордена Серебряной Луны. Запомни это, Эрнест. – Андре упёр руки в бока и окинул оруженосца испепеляющим взглядом.
— Да, господин, – Эрнест поклонился.
— То-то же, – виконт вздохнул, а затем вновь уставился в зеркало. – Угораздило же… ненавижу магов! А этот ещё и пропойца безмозглый! Еретик! Богохульник! Беспородная шваль! Дьявольское отродье! – ругался рыцарь, не стесняясь богов, которых ещё вчера яростно защищал, сидя в таверне и пытаясь вбить в лысую голову пьяного мага мысль о том, что за любым его действием следит Богиня Справедливости. Если бы тот маг мог сейчас видеть Андре, он покатился бы со смеху.

Но, на счастье благородного рыцаря, никто, кроме оруженосца, не мог видеть его в эти несомненно печальные для него минуты. Вернее, уже несколько часов как «для неё».

Началось всё с того, что у императора пропала его несравненная дочурка Эмилия. Как водится, убитый горем отец пообещал спасителю награду: ходят слухи, что его императорское величество хотел пообещать половину территории Империи, но его остановила его супруга, женщина бережливая и прагматичная. Впрочем, о чём только не судачат в народе…

Как бы там ни было, в императорском указе значилось, что любой, кому удастся вернуть её юное высочество в родные пенаты, получит триста тысяч золотом, титул герцога и поместье в южных землях Империи.

Охотников, конечно же, отыскалось множество: кому не хочется получить высокий титул, поместье и золото Правда, их резко поубавилось, когда стало известно, что её высочество находится в драконьей пещере где-то за пределами Империи. Путешествие многим было просто не по карману: сначала добираешься до восточной имперской границы, плывёшь через море неделю, три дня и три ночи, а потом ещё недели полторы добираешься до логова дракона пешим ходом… а ещё не факт, что вернёшься обратно. Дракон ведь церемониться вряд ли будет: плюнет – и нет тебя. Жар драконьего огня ещё никто не выдерживал.

Словом, многие решили, что лучше уж пусть малолетняя императорская дочка и дальше сидит у дракона, а неоправданно рисковать сохранностью собственной телесной оболочки и деньгами – это идея глупая. В конце концов, из древних преданий доподлинно известно, что ничего страшного с венценосными особами не случалось, пока они находились у драконов. Кто знает, может, им там даже больше нравится… а храбрые рыцари верхом на белых конях всё только портят, когда безжалостно расправляются с этими удивительными созданиями и привозят принцессу обратно домой.

Но виконт Андре де Напуркуа, будучи человеком воистину благородным, не мог оставаться равнодушным, глядя на скорбящего императора. Он был одним из первых, кто явился к императору с горячей клятвой спасти прекрасную юную деву, и одним из немногих, кто не отступился от неё, узнав страшную правду о местонахождении юной наследницы престола.

А ещё он хотел обзавестись шикарным поместьем на юге и уехать навсегда с Севера, слишком сурового, холодного и мрачного. Да и триста тысяч золотом никому не помешают… но об этом, конечно, лучше не распространяться.

И вот несколько недель спустя благородный виконт де Напуркуа был почти у цели. По крайней мере, Империю он покинул и даже переплыл море без особых приключений, и теперь ему оставалась ещё неделя пути. Но судьба подкинула ему прекрасный шанс достичь пункта назначения раньше…

…разумеется, не преминув подложить свинью. Одновременно.

Как уже упоминалось, виконта угораздило поссориться с неким магом. Сидя в таверне, эти почтенные господа, оба будучи подшофе, вступили в горячую дискуссию, и дело непременно кончилось бы дракой, если бы не то обстоятельство, что маги даже пьяными способны колдовать.

Разозлившись, чародей заклятием вышвырнул из таверны несчастного рыцаря вместе с его оруженосцем, в это время невозмутимо доедавшим бараний окорок. Видимо, чародей был настолько возмущён поведением господина де Напуркуа, что зашвырнуло его ни много ни мало, а почти к пещере чудовища. Говорят, что после того, как путешественники вылетели из таверны через окно, мага и самого оттуда вытурили, но кто ж знает…

Зато всем очевидцам прекрасно известно, что маг не остановился на одном этом заклятии и выкрикнул страшным голосом ещё одно. В этом человеке прекрасно уживались могущество, мстительность и вспыльчивость…

Именно из-за его мстительности виконт Андре де Напуркуа и страдал. Храброго рыцаря превратили в хрупкую девушку, а о том, насколько продолжительно действие этого заклятия, ему известно не было. Впрочем, стоит вернуться к нему самому…

— Ненавижу. Ненавижу. Ненавижу. Убью. Сожгу ерехульника на костре Инквизиции! – повторяла новоиспечённая миледи, отбросив в сторону зеркальце и схватившись руками за голову. Эрнест, её преданный слуга, стоял у неё за спиной и ехидно улыбался.
— Зато мы уже у цели, су… сударь, – Эрнест прыснул в кулак. – Осталось только дождаться дракона: местные говорили, что тот всегда улетает с утра и возвращается к ночи.
— И как я, по-твоему, сражаться должен! Да это хилое тельце даже меч с трудом поднимает!

Эрнест благоразумно промолчал и больше с виконтом не говорил, позволив тому сколь угодно негодовать, угрожать чародею Инквизицией и сыпать ругательствами, достойными настоящего солдата.

Так они и ждали дракона: Эрнест молча сидел, иногда проваливаясь в сон, а Андре (Эрнест, правда, уже успел мысленно закрепить за своим повелителем имя Андриана) ругался и иногда показывал небу изящный дамский кулачок, раз уж поднять меч он был не в состоянии.

* * *
Дракон прилетел к полуночи и был очень удивлён, застав у своего обиталища белокурую леди в латах, которая срывающимся голосом угрожала срубить ему голову и принести её императору за то, что он посмел похитить юную деву.

— О! Я думал, ко мне пришлют туповатого рыцаря или орду меднолобых неумех с кривыми мечами, а тут… вторая принцесса – он фыркнул. Из ноздрей повалили клубы дыма. «Вторая принцесса» поджала пухлые губки и обложила дракона такими ругательствами, что тот от удивления приоткрыл пасть. — Не, принцессы так не ругаются…

— Я – виконт Андре де Напуркуа, и я пришёл убить тебя, богопротивная тварь!
— Виконт Ну, милочка, не завирайся. Я же всё вижу.
— Не всему, что видят твои глаза, следует верить, дракон! – оскорбилась дева в доспехах.
— Ну допустим. Тебе нужна принцесса
— Я убью тебя и спасу её, чудовище!
— Ты меч-то поднимешь – сочувственным тоном протянул дракон. – Думаю, нет. А принцесса мне, кстати, даром не нужна. Такая вот, как эта твоя Эмилия. Стерва, каких ещё поискать надо!

Андре опешил.

— Да-да, не нужна. Забирай и уходи. Если ты серьёзно её заберёшь, я тебе ещё и кинжальчик с бриллиантами подарю.
— И ты даже не будешь сражаться, трус!
— Ага. Ну, если хочешь, и сразимся… хотя бы для приличия. – Дева в латах достала меч из ножен. – Нет, не так. Сыграю с тобой, выиграешь – забирай принцессу. Я тебя даже до твоей родной Империи довезу. Проиграешь – тоже забирай. Только добираться домой сам будешь.

Дева-рыцарь (вернее, рыцарь-дева) осела на землю. Дракон выставил перед собой когтистую лапу.

— Камень, ножницы, бумага!

Источник