Истории из жизни реальных людей
Лето был прекрасным преподавателем. Ну, мне так кажется. Он, представитель расы членистоногих разумных, жил уже не первую сотню лет и имел невообразимые познания в магическом ремесле. На семинарах по теоретической магии он был несравненен, хоть большинство студентов и не могли выдержать его нередкой нудности.
Мы шли в лабораторию – мне нужно было заниматься дипломом, а Лето решил остаться со мной: ответить на все вопросы и помочь с теоретическим аспектом работы. Темой моего диплома были антимагические сплавы, и препод, по его же словам, сам интересовался этим направлением физической магии.
Лаборатория для меня всегда была местом, где душа словно бы расцветала. Десятки склянок с солями, кислотами, щелочами и многим другим, призывно отблескивающая техника, лабораторная посуда и особая, деятельная тишина.
— Начинай, я, если что, рядом, — наставник сел за стол в углу лаборатории и достал из небольшого портала стопку тетрадей. Наши контрольные по магопроводникам. Одной половине группы эту контрольную писал я, другой — мой друг, такой же заучка.
Ладно, пора приступать к работе. Большинство антимагических сплавов имеют такие свойства потому, что находятся в состоянии магоэнергетического равновесия — у них сложно не только отобрать энергию, но и дать им ее. Очень стабильные в магическом плане вещества.
Большой сложностью получения подобного сплава были расчеты. Они там такие сложные и многоэтажные, что нередко перед тем, как заняться этой темой, исследователю приходилось арендовать неделю-две работы планетарных супер-компьютеров. Мозги простых смертных просто не справляются. Но для меня все это позади — десять дней ненависти от тех, кому тоже были нужны такие вычислительные мощности, прошли. Осталось только собрать всю информацию в кучу, структурировать и синтезировать новый сплав.
Я встал к нагнетателю магонов и загрузил первые значения. Проработанных вариантов у меня много, но экспериментальные тесты отметут большую часть. Аппарат тихо загудел — магическая энергия сейчас накапливалась в аккумуляторах.
На самом деле, подобные машины — удел слабаков и книжных червей типа меня. Моя раса очень плохо взаимодействует с магией. Потому приходится идти на ухищрения типа таких, если уж решил заниматься наукой. С одной стороны, обидно слушать подначки магов-прикладников с большими способностями, а с другой – ни один из ошалелых боевиков и иже с ними не способны рассчитать что-то сложнее прочности энергетического барьера, что у нас, теоретиков, даже за задачу не воспринимается. Так, разминка перед завтраком.
Дверь в лабораторию внезапно открылась, и к нам вошли двое — четырехрукий гуманоид и препод по практической боевой магии — гладкий левитирующий шар. Имя у преподавателя было невыговариваемым, потому в Академии у студентов за ним закрепилось прозвище Гладкий.
— Значит, занимаешься здесь. Сам со всем справишься, а я пока куда-нибудь тут умещусь, помедитирую, — Гладкий не имел голосовых связок, но вот групповая телепатия для их расы была нормальным делом.
Наставник по боевой магии только двинулся вглубь лаборатории, как заметил меня и моего преподавателя. Воцарилось напряженное молчание. Все знали, что у Гладкого с Лето были какие-то старые разногласия, потому они уже не один век шипят друг на друга при любой возможности. Лето встал и уже собирался что-то сказать, как вдруг откуда-то с потолка разнеслось:
— Деканат просит подойти всех преподавателей в столовую для проведения корпоратива. Повторяю…
Мой наставник удивленно щелкнул жвалами. Хитиновый панцирь из желтого, удивленного, быстро окрасился в раздраженный коричневый.
Хм, а я и забыл, что сегодня праздник. Первый день весны, после зимней спячки просыпаются в глубинах мира невиданные чудища, которых боевые маги незамедлительно разбирают на ингредиенты для лабораторий, магией становится легче пользоваться и много чего еще. В мирах, где магии много, все радуются концу зимы – флора и фауна оживает, наука развивается быстрее и народу как-то спокойнее и радостнее.
– Кажется, мы оставляем своих учеников на растерзание друг другу – раздался в голове голос Гладкого.
– Норель, не отвлекайся и работай. Я постараюсь вернуться так рано, как смогу, – прощелкал Лето мне и вышел. За ним, также неторопливо, как и вплыл, выплыл Гладкий.
Я повел плечами. Где я только не работал – если этот четырехрукий не будет биться башкой об мое оборудование, то все будет прекрасно.
Преподы ушли, и я вернулся к нагнетателю. Его аккумуляторы уже почти заполнились, и можно было приступать к работе. Я высыпал из склянок в колбу немного палладия, платины и иридия. Потом бережно залил туда же особо злую карборановую кислоту. Из колбы повалил дым, и я рванулся к вытяжному шкафу. Вроде бы ничего токсичного выделиться не должно было, но лучше не рисковать.
То, что спустя пару минут отблескивало розовым в колбе, имело в народе название виалинит. Минерал, на который повлиять магией было просто нереально. Если же положить десятиграммовый кусочек в специальный агрегат, то на площадь в пару сотен метров распространится антимагическое поле – колдовать, конечно, можно, но уже на несколько порядков сложнее.
Хотя, если быть честным, то до реального виалинита синтетический не дотягивает. Вроде бы состав тот же, а антимагические свойства на порядок хуже. Синтетические антимагические вещества вообще проигрывали виалиниту в подавляющем большинстве случаев. Но я хотел попробовать это исправить. По моим расчетам, у моего вещества должна быть мощность в семьдесят процентов от мощностей природного виалинита.
Колбу с розоватым порошком я отставил в край своего стола и принялся подыскивать на полках требуемые ингредиенты – с десяток разных оксидов, четыре кислоты и еще по мелочи. Как вдруг раздался дикий грохот и меня чувствительно толкнула в спину взрывная волна.
Огляделся. Все склянки на месте, над столами посверкивают барьеры – защита как раз на такие случаи. А с заднего стола доносятся ругательства – четырехрукий, весь дымящийся, сбивал с одежды огонь. Прибор, с которым он работал, можно было отправлять на свалку – провода сгорели, упоры оплавились, да и электроника, похоже, выгорела.
Студент-боевик мрачно посмотрел на меня и пошел к доске. Взяв маркер, он методично начал выписывать формулы. Потом, снова выругавшись и помянув Куст, начал что-то набирать на наручном компьютере.
Мне было особо нечем заняться – вначале мне нужно было получить сплав, и даже для магоно-индукционной печи это было делом не одной минуты. Маг средней руки, правда, справился бы за пару минут. Но мне не так повезло с генами. Потому я наблюдал за четырехруким. Вот появился закон сохранения энергии, вот из него вывелась одна формула, другая… А потом он потерял минус. Естественно, итоговый ответ не сошелся и то, что на практике нагрелось и взорвалось, на бумаге замерзало. Из-за одного минуса. Я не сдержался и подошел к доске.
– Ты минус вот тут потерял, с ним вроде бы все должно сойтись.
– Где – студент повернулся ко мне. Зеленая кожа, голова вся в каких-то буграх… Да, кого только в Академии не встретишь. Я ткнул пальцем в место ошибки. – Стой, вот здесь ты еще степень забыл добавить. А тут мнимую единицу не поставил. А вот здесь интеграл не так взял…
В общем, я перелопатил ему все расчеты. Парень пытался сделать мини-звезду из драконьей чешуйки. Это, конечно, возможно – при правильном воздействии чешуя дракона и правда может разогреться до трех тысяч градусов. Вот только легче это было сделать с чешуйкой саламандры – пускай температура ниже, но зато эффекта добиться намного проще и контролировать процесс становится реально.
В итоге, мы потратили чуть больше часа на его работу – все пришлось оптимизировать и выискивать ошибки. Однако проект был по-настоящему интересным – такие вот звездочки могут и в виде боеприпаса использоваться, и как осветительный прибор, и в качестве обогревателя – температура варьировалась от отрицательных значений до тысячи семисот градусов.
Когда мы закончили с его работой, решили уйти на перерыв – мозги у обоих кипели, и есть хотелось ужасно. В столовой было шумно и вообще корпоратив, потому мы остались в лаборатории. Есть тут, конечно, строго запрещено, но пока никто не видит — запреты не работают.
– Спасибо тебе, что ли. Меня Волом кличут, а тебя как звать – четырехрукий протянул свою огромную верхнюю правую руку мне. Кажется, это было то ли приветствие, то ли дань уважения. Я аккуратно вложил свою трехпалую белесую ладонь ему в руку.
– Норель. Не за что, мне все равно долго ждать, пока у меня сплав нормальный получится – там вещества должны схватиться нормально, чтобы можно было их в нагнетатель положить.
– А ты чего делаешь-то – Вол отпустил мою ладонь и принялся небольшими глотками шумно отхлебывать голубоватую жижу из огромной чашки.
– Антимагический сплав хочу попробовать сделать, близкий по свойствам к виалиниту. На бумаге-то я эту задачу уже решил, осталось только подтвердить это экспериментом.
– Ого. Слушай, а давай я тебе тоже помогу. Если тебе, конечно, помощь нужна. А то ты мне помог, а я, это… – он не закончил, но я все понял.
Я призадумался. А ведь и вправду, с ним то, на что у приборов уходят часы, у меня уйдут минуты. Был бы он только достаточно сильным магом.
Я согласился. И дела реально пошли очень быстро. Мне было немного завидно смотреть на него – все же он был настоящим магом, а не недоразумением типа меня. Но все это искупалось скоростью. Металлы плавились за секунды, реакции проходили мгновенно, да и вдвоем все одно было веселее.
Закончили мы через четыре часа. У нас даже что-то получилось – соединение не реагировало на попытку себя нагреть магическим путем, не хотело левитировать и захлопывало порталы в радиусе метра. Очень удачный экземпляр.
Хотелось работать и дальше, но сил уже ни у меня, ни у Вола не было.
– Давай еще завтра встретимся. Я накидаю вопросы по теории, а ты придумаешь тесты для этой богами проклятой штуковины. Договорились – Вол вновь протянул мне руку.
– Конечно! – я с радостью пожал огромную зеленоватую лапищу. Быть может, я закончу диплом сильно раньше, чем пророчил Лето. К слову о нем – наверное, разворчится, когда узнает, что мы с Волом вместе работали… Ну и ладно.