Истории из жизни реальных людей
Два главных звука в жизни дриады. Рождённой ли в Брокилоне, унесённой ли из леса: неважно.
Пока у тебя нет лука, ты не дриада. Маленькая девочка, которую оставят, помощница, достойная только мясницкого ножа, чтобы разделать добычу старшей, но не дриада.
Дриада рождается с первым выстрелом.
Свист и удар.
Но до того, как взять лук, девочка узнаёт о людях. О непростых существах. Искусных, хитрых, одновременно с этим бесстрашных. Ибо человеческий век недолог, и людской род толкнёт отдельного человека в пасть смерти безо всякого сожаления. И даже если человек не способен этого понять, он всё равно полезет в ненасытную утробу охотнее любого эльфа.
Те же из людей, что успевают за свой недолгий век постичь ещё и мудрость, порой получают право пройти по Брокилону. Дриада не сведёт с него лука; человек не вынесет ни единого дара из священного леса; его могут убить даже за слишком наглую речь. Но он выйдет.
Большинство людей даже не войдут в Брокилон.
Свист и удар.
Всё потому, что как ни был бы умён, искусен и мудр отдельный человек, человеческий род на удивление глуп. Человеческий род не слушает природу, не считается со слабым и милосердным противником, не оглянётся в попытках понять, что он сделал, как сделал и зачем сделал.
Потому любой, кто бы ни пришёл в Брокилон, получит предупреждение. Стрелу, которая, воткнувшись в дерево, укажет, куда должен идти незванный гость.
Тебя здесь не ждут, человек.
Свист и удар.
Когда-то дриады давали по две стрелы. Если появлялись дети, то и по три. Беги, чужак, беги, мы не держим на тебя зла. Не подойди к Брокилону, и мы тебя не тронем. Подошёл к Брокилону разверни, и мы тебя не тронем.
Когда-то мы давали по две стрелы. Пока на одну полянку не пришёл ребёнок. Выстрел поверх его головы и пятьдесят стрел полетели в сторону трёх брокилонских дриад.
Свист и удар.
С той поры мы не церемонимся. И не подставляемся. Наши группы чуть больше. Мы смотрим, кто движется за чужаком. И не даём больше одной стрелы.
Уходи, чужак!
Свист и удар.
И даже теперь, когда мелкий мальчишка вбежал на полянку, ведомый красивыми цветами, я не нарушу нового принципа. Слишком часто я по утрам вижу старые шрамы.
Я предупреждала тебя, маленький чужак.
Прости.
Свист и удар.
Нагло посвящено Анджею Сапковскому с благодарностью за вселенную
Ларионов