День, когда…

Ты когда-нибудь задумывался о конце света Тысячи раз, правда Как и я. Конец света прочно вошел в мою и твою жизни. Спросишь, когда И я не отвечу тебе даже сейчас.
Пять минут назад в дерево перед моим окном ударила молния. Я живу на первом этаже многоквартирной панельки и вижу пляшущий на бурой земле отсвет огня и даже любуюсь им. Сухие ветви полыхают ярко, горят быстро, как могут гореть только в последний раз. Я нажимаю боковую узкую кнопочку на телефоне, чтобы проверить который час. Три часа дня ровно. Сети нет, и мобильный телефон не более, чем светящаяся игрушка. Вскоре и он превратится в мертвый пластик, как только разрядится его литиевая батарейка. Электричества нет с одиннадцати утра.
Шесть часов назад погас свет. Весь свет, я не вру. Нет, не так. Я обману, если напишу, что свет погас по щелчку пальцев, в один момент. Сначала его стало много, слишком много. Я готовила завтрак, стоя спиной к окну у дальней стены в своей уютной студии. Проснувшись раньше будильника и не расшторив окна, я напевала песенку и радовалась выходному дню. О мои ноги ластился кот, довольный вкусным завтраком из мясного пакетика. Раздался чудовищный грохот, и мир перед глазами выцвел. От шока у меня подкосились ноги, и я упала. Собрав все углы и набив пару синяков, я инстинктивно забралась под стол. В ушах звенело, и, кажется, я плакала. Я ослепла.
Я шарила руками по полу в поисках кота, мои губы шевелились, складывали из звуков беспорядочные слова, которых я все равно не слышала. Пол вибрировал, весь дом вибрировал. Волны ужаса одна за другой поднимались изнутри и расходились по рукам и ногам. Что это Землетрясение Неужели война, бомбежка Меня затрясло, и тогда я потеряла сознание.
Очнувшись, я снова заплакала. Глаза по-прежнему были слепы. «Я ослепла, — думала я. Я ничего не вижу!». Сквозь истерику я почувствовала, как кот ткнулся мокрым носом в мои пальцы и потерся о них. Кот намекнул, что пора бы и прекратить. Домашние животные ведь так не любят, когда их хозяева чем-то расстроены. Пытаясь прийти в себя, я прижала к себе его теплое, пушистое тельце и еще какое-то время лежала так, прямо на полу, и всхлипывала. Я ничего не видела и не слышала.
Не помню, сколько прошло времени, но в какой-то момент как сквозь вату я услышала то, от чего у меня волосы встали дыбом, а по спине побежали мурашки. У меня даже промелькнула мысль, что я сплю, и мне снится кошмар, просто дурная пародия на фильм ужасов. Что-то выло. Да, что-то нечеловечески выло где-то за окном.
Я резко села, больно ударилась лбом о столешницу, кое-как выползла из-под стола и на карачках посеменила к входной двери. Вой все не умолкал, меняя громкость и тональность, а я слышала все лучше. Вата из ушей испарялась, и чем лучше я слышала, тем страшнее мне было. Я старалась не поддаваться панике.
— Давай, дыши ровно, — уговаривала я себя, перекрикивая ужасные звуки с улицы. Будь как йог. Сделай глубокий вдох и длинный выдох.
Слепо надеясь на удачу, я щелкнула выключателем. Сработало! Ожидаемая, но внезапная вспышка электрического света повторно ослепила меня. Я не ослепла! Догадавшись, что просто напросто в квартире было так темно, что мои глаза не смогли выполнять свою функцию, я опять заплакала. Глаза жгло как огнем, но я плакала от счастья. Одинокая лампочка-груша под потолком тускло светилась. Я давным-давно намеревалась купить плафон, но так и не собралась за ним в магазин. Тут я поймала себя на мысли, а вдруг плафон мне уже не понадобится Я оцепенела от новой волны страха. Растрепанная, подслеповатая, с гусиной кожей на руках и шее, стоя на карачках перед стеной и поглаживающая выключатель дрожащими пальцами, будто святой Грааль. Так себе зрелище. Наверно, из ступора меня вывел дикий вопль с улицы, особенно истеричный и громкий.
Я встала, пригладила волосы и нетвердо прошла к окну. От ужаса подкашивались ноги. Я никогда не слышала, как воет человек, но совершенно точно поняла, что кричит человек и не один. Сказать, что это был леденящий душу звук, значит, ничего не сказать. Моя душа сжалась в маленькое дрожащее нечто и колотилась внутри меня как загнанный зверек. Кот ластился о щиколотки и жалобно мяукал. Я отворила окно, позволив завываниям ворваться в квартиру и оглушить меня. В отличие от кота я едва удержалась от того, чтобы в ужасе не спрятаться под кроватью. Он же зашипел, пулей забился под диван и был таков. Как жаль, что мои инстинкты не столь сильны.
Желтый свет из моей квартиры выхватывал кусочек двора, остальная его часть тонула во тьме. Я видела пару темно-зеленых лавочек у подъезда, асфальтированную дорожку и заснеженную клумбу. Лед кусками покрывал дорожку и немного блестел. Мне приходилось часто-часто моргать, чтобы глаза не застилали выделяющиеся сами по себе слезы. Раньше мне не доводилось получать ожог сетчатки, но, кажется, со мной случился именно он. Все плыло, но я видела перед собой человек пять. Трое лежали на земле, кто где, будто упали только что. Они хватались за голову и издавали этот страшный, полный боли звук. Я видела, что у всех пятерых лица в крови. Кровь была черной и густой и немного отливала бордовым. Скользкие пальцы, блестящие от крови, подрагивали на щеках и лбах людей. Они прикасались к лицам с великой осторожностью. Голоса, вырывающиеся из открытых ртов, хрипели и ослабевали. Две женщины и мужчина. Еще один лежал на спине, раскинув ноги и руки. Он был недвижим. Я представила, как густая кровь стекает по его вискам, склеивает волосы и капает на асфальт.
Пятый смотрел прямо на меня. Сейчас я не верю в то, что могла увидеть это на самом деле. Бурая жижа лежала у него на щеках. Мужчина высоко задрал голову и таращится на меня пустыми глазницами, а кровь толчками вытекала из них. Мне причудилось, что он слышит меня и мое сбивчивое дыхание. Я заплакала. Мужчина стоял перед моим окном, и моя тень падала на его расслабленное тело. Его руки свободно висели вдоль туловища, плечи уставшего человека были опущены, ноги чуть согнуты в коленях. Он выглядел так, будто ему не больно, а кровавая каша в глазницах и на щеках сущий пустяк. Я смотрела на него и плакала вместо него, мне было больно вместо него. В доме напротив на третьем этаже зажегся свет. Затем на пятом, на шестом, повсюду. Люди отпирали окна и балконы, женщины кричали от ужаса, плакали дети, и окна со стуком захлопывались. Ни одна душа не выдерживала видеть и слышать это дольше минуты. На страшный вопль сами по себе наложились слова новой песни отчаяния:
— Что случилось Что происходит
Света из окон теперь было достаточно, чтобы отвоевать у темноты весь двор. Там, внизу, слепые дети, мужчины и женщины как в третьесортном зомби-апокалипсисе шатались от одной стены к другой, выставив руки вперед, сталкивались друг с другом, рычали, рыдали и кричали от боли и горя. Или катались по земле. Или бездыханно развалились, где придется.
Я отвернулась, продолжая давиться рыданиями. Что это Война Враг применил новое оружие, и сейчас придут солдаты, чтобы расстрелять всех нас, беспомощных Что это Почему так темно в девять утра Я думала, моя голова лопнет от вопросов. Паника сдавила мое горло, и я задыхалась от страха. Во дворе начался хаос. Я захлопнула оконные ставни, задернула шторы и выключила свет. Должно быть, солдаты уже отстреливали всех подряд. А я смогу продержаться немного дольше, если затаюсь как мышь, будто и нет меня, никогда не существовало.
Вспыхнул экран моего мобильного на тумбочке рядом с кроватью, заставив меня содрогнуться. Веселенькая мелодия призывала меня просыпаться. Десять ноль-ноль. Будильник. Я бросилась к телефону и накрыла его собой. Любой звук мог выдать меня солдатам. Выключив будильник, я долго неподвижно лежала на кровати, пока общий шум за окном не стал привычным, и новые пронзительные вскрики не перестали меня пугать до зубного скрежета. Но никаких выстрелов или приказов, никаких шагов вражьей армии и щелканья затворов только крики боли, удивления, паники и агонии ничего нового. Воздух в квартире сильно нагрелся, и я вспотела так, если бы пробежала только что десять спринтов. Я вдыхала жар и выдыхала жар. Температура поднялась градусов до тридцати пяти, но разве это возможно в середине зимы
Осторожно вытащив из-под себя мобильник, я разблокировала его. От яркого экрана глаза ужасно пекло, и я едва держала их открытыми больше двух-трех минут. С сетью все было стабильно. Я коснулась пальцем значка браузера. Окей, Гугл, что происходит Знаменитый логотип сегодня видоизменился под стилизованные буквы в виде расколовшихся раскаленных докрасна камешков. Я подумала, что сегодня день какого-то научного открытия, и ткнула на одну из букв «О», которая напоминала красно-желтого каменного ежика с дырой посередине. Заголовок «День, когда взорвалось солнце» и сегодняшняя дата, девять часов ноль-ноль минут, третье февраля две тысячи двадцатого года. День, когда взорвалось солнце. По данным ученых Яркая вспышка Ближайшие двадцать четыре часа Температура возрастет до шестидесяти градусов Цунами Усилится ветер Ураганы Пыльные бури Пожары Конец света
Я перевернулась на спину, позвала кота. Кот не откликнулся, ведь он знал с самого начала гораздо больше, чем я.

Четыре часа пополудни. Снег стаял окончательно, и от быстро испаряющейся влаги невероятно душно. Приходится дышать глубоко и медленно, иначе наступает кислородное голодание. По видеосвязи я уже позвонила всем, с кем хотела увидеться напоследок. Попрощаться. Выходить сейчас небезопасно, и мы договорились оставаться под крышами своих домов. Ждать.
Солдаты не придут.
Никто не придет.
Наверно, градусов сорок тепла. Пока полный штиль и тишина, какой я еще никогда не слышала. Что бы я хотела сделать в свои последние часы жизни Бумага сгорит первой, ведь температура неуклонно будет повышаться, так сказали ученые. А еще ученые сказали:
— Молитесь.
Понятия не имею, что сейчас происходит в мире. Полагаю, что мир катится в тартарары. Повсюду орудуют мародеры, люди сходят с ума и убивают друг друга, тратят последние деньги и дерутся за последнюю булку хлеба. На моей улице тихо, мой мир замер в ожидании.
Солдаты не придут. И мне, и коту очень жарко. Ученые сказали, что последние люди погибнут чрез два, три дня максимум. Выживут укрывшиеся в автономных бункерах, остальные сгорят как то дерево перед моим окном, в которое ударила молния.
Никто не придет и не прочтет этих строк. Цивилизация лишила человека права войти в историю. Нет, сказала цивилизация, наскальной живописи, нет долговечным вещам. Бумага истлеет, поплавится пластик, и планета Земля разделит участь Атлантиды с одним маленьким различием она сгорит, а не затонет. Солдаты не придут и не завоюют наши технологии и наши сокровища. Все солдаты сгорят, и я сгорю, и мой кот сгорит.
Прямо сейчас я сижу по-турецки посреди кровати, зажгла пару больших свечей и даже выманила кота из его укрытия под диваном. Нам обоим страшно, но вместе бояться проще. Мои глаза опухли, покраснели и слезятся. Мне еще повезло, что я находилась дома в час, когда взорвалось наше солнце. Перед тем, как начать писать, я пообедала. Не пропадать же добру Пока не упала мобильная сеть, я побывала на десятках сайтов и знаю очень много о том, что будет дальше. Несколько раз Гугл просил меня подтвердить, что я не робот. Я чуть сама в это не поверила.
Только что упало прогоревшее дерево. Я вздрогнула. Какой звук издает при падении горящий человек Я должна ждать Еще сутки или двое. Поднимается ветер, как и обещали ученые. Этот ветер обжигающе горячий, я знаю наверняка. Есть ли у меня снотворное и сколько снотворного дать коту Ученые сказали «молитесь», потому что солдаты не придут.

Автор: Jr Stein
Художник: Felon Mesmera

Источник