С легкой маминой руки

У мамы все росло как на дрожжах: помидоры, кактусы, папа и дети. А еще мама потрясающе вкусно готовила, у нее даже манная каша какая-то особенная получалась. Поэтому с легкой маминой руки мы с братом Аликом очень хорошо росли в высоту и в ширину, даже спинку на санках пришлось поменять на более просторную. Папа тоже рос. Правда, только вширь, поэтому каждый год покупал новое пальто – на размер больше прежнего. История эта приключилась, когда мы учились в третьем классе, к тому времени папа шил пальто на заказ в ателье – в магазинах его размера уже не находилось.

Мы с Аликом давно хотели завести морскую свинку, копили деньги и, как только собралась необходимая сумма, купили в зоомагазине рыжую зверушку. Имя для нее нашлось само собой – Хрюпа. Предполагалось, что жить свинка будет в клетке, но, видимо, ей там было скучно. Начинала свистеть так громко, что пришлось предоставить Хрюпе во владение всю квартиру. Довольно повизгивая, бегала из одного угла в другой, оставляя на ковре мелкие черные отходы жизнедеятельности.
Аппетит у нее, как и у всей нашей семьи, был отменный: предложи семечки или морковку посреди ночи – ни за что бы не отказалась. И так бы и осталась Хрюпа в моей памяти обычным питомцем – любимым, но ничем непримечательным, не возьмись однажды мама кормить ее, причем собственной стряпней.

– Что ж вы свинке своей одни семечки суете, ей небось тоже вкусненького хочется, – как-то сказала мама и простерла щедрую длань с кусочком пирога.

Хрюпа уплела сдобу и преданно посмотрела на маму блестящими глазенками. У мамы от избытка чувств навернулись слезы.
– Ах ты, бедняжка моя, не кормят совсем паразиты. Ну ничего, теперь я тобой займусь, – пообещала она.

И Хрюпа начала расти. Сначала незаметно и все больше как папа, но буквально через два месяца доросла до размеров соседского кота – несчастного кастрата. Если раньше передвигалась по квартире практически бесшумно, то теперь был отчетливо слышен топот ее розовых лапок. Кроме того, свинка научилась сидеть на том месте, на котором у нее отсутствовал хвост, вероятно, подражая нам.

Помню, как однажды нашу любимицу увидели соседка и ее дочка – обе одинаково веснушчатые и пучеглазые. Добрых пять минут охали и так широко открывали огромные глаза, что нам с братом казалось, что они вот-вот выпадут и покатятся по полу этакими диковинными шарами.

А еще значительную прибавку в росте и весе у Хрюпы заметил дядя Боря – папин «сколько-то юродный» брат, как говорила мама.
– Ого! – удивился дядя Боря, гладя свинку по ожиревшему загривку, которая в этот момент сочно чавкала, поглощая пирожок со щавелем. – Да это не Хрюпа, а Хряпа какая-то!

Свинке новое имя не понравилось, она злобно покосилась на дядю Борю и попыталась цапнуть за палец.

– Ну, ну! – погрозил грызуну папин родственник. – Эй, ребята, посмотрите-ка у меня в карманах, там для вас гостинчик есть.

Он всегда так говорил. Приходил и говорил: «Посмотрите, что у меня в карманах», даже когда нам уже исполнилось по шестнадцать, и нас больше интересовали его сигареты, а не конфеты или мармелад. В тот раз дядя Боря принес халву. У Хрюпы при виде лакомства изо рта побежали слюни, пришлось с ней поделиться.

Прошло еще несколько месяцев. Мама строго следила за питанием морской свинки, благодаря чему наша Хрюпа выросла до размеров бульдога. Отходов жизнедеятельности стала оставлять столько, что пришлось приучить к улице. Шерсть лоснилась, некогда вытянутая морда стала совершенно круглой, издалека смахивала на толстую рыжую собаку, бесхвостую и очень коротколапую, вероятно, поэтому особого внимания со стороны прохожих не привлекала.

Однако у дяди Бори зашевелились усы и остатки волос на голове, когда во время очередного визита он увидел свинку.
– Это уже не Хряпа, это Хрюша! На рекорд идете

Хрюпа зарычала и приняла угрожающую позу, дядя Боря был вынужден прятаться в ванной. Чтобы успокоить животное, невзлюбившее папиного «сколько-то юродного» брата, пришлось в полном объеме пожертвовать сладостями из дяди Бориных карманов. После этого случая дядя Боря перестал к нам ходить.

Меж тем Хрюпа росла. Заимела привычку забираться на табурет и наблюдать за тем, как мама готовит ужин. Могла часами сидеть, помахивать задними лапками и заискивающе смотреть на свою кормилицу.
– Оголодала, Хрюпонька – спрашивала мама каждые пятнадцать минут и добавляла. – На-ка огурчик малосольненький, похрумти.
Хрюпа хрумтела, потом еще и еще, а после благодарно икала и дремала тут же, на табурете. И все росла, росла и росла, превращаясь в нечто шарообразное и обрюзгшее.

Нашей семье грозило полное разорение: овощи приходилось закупать мешками, бобовые центнерами, семечки ведрами. Мы крутились, как могли: воровали в поле кукурузу и арбузы, рвали траву в количестве, достаточном для недельного рациона лошади или коровы, с небывалым ранее азартом собирали грибы. От такой жизни папа вернулся к шестидесятому размеру. Хрюпе пришлось выделить отдельную комнату с двуспальным матрацем, спать в одной комнате с этим специфически пахнущим мега-грызуном более не представлялось возможным. По ночам она жутко храпела, а в полнолуние, вероятно, мучаясь бессонницей, подходила к холодильнику и громко визжала, будя весь подъезд.

А потом случилось неизбежное: Хрюпа застряла в дверном проеме. Пришлось вызывать спасателей. Видавшие виды дяди с нескрываемым страхом извлекали морскую свинью (свинкой-то ее теперь было называть просто неприлично) из неволи. К великому сожалению домочадцев стало ясно, что более Хрюпу в квартире держать невозможно. Выход виделся один – зоопарк. Напоследок, мама до отвала накормила Хрюпу, не пожалев всего содержимого холодильника и годичного запаса квашеной капусты.

В зоопарке для нашей супер-Хрюпы выделили клетку, в которой ранее проживал лев, его же пришлось перевести в более тесное помещение. Дирекция зоопарка долго думала, что указать на табличке (прежняя надпись «Лев» не соответствовала истине – в любом случае Хрюпа не была хищником), и, в конце концов, приняла решение написать правду, а именно: «Свинка морская обыкновенная».

Мы часто навещали ее и каждый раз замечали, что Хрюпа тает прямо на глазах. Мама, конечно, подкармливала «Хрюпоньку» блинами и ватрушками, но этого оказалось недостаточно, ибо харчей зоопарка нашей любимице явно не хватало. Поэтому Хрюпа претерпела обратные изменения, отчего ее сначала переселили в вольер, где ранее тосковал волк, после – в клетку, где прежде коротала свой век куница, а потом и вовсе – в маленькую клетушку, наподобие той, что была у нас дома.

Разумеется, мы просили отдать нам Хрюпу, особенно мама. Но директор зоопарка ответил категорическим отказом.

Отчаявшийся папа, подстрекаемый нами, сделал попытку украсть свинку, однако его поймали с поличным. После долгих слезливых маминых уговоров директор решил не передавать дело в милицию, а также улучшил условия Хрюпиного заточения, подселив к ней усатого и такого же, как она сама, рыжего «морского свина». А еще пообещал нам «самого симпатичного морского свиненка», однако предварительно заставил маму поклясться, что та не будет кормить Хрюпиного отпрыска, а доверит эту миссию исключительно мне и Алику.

Но что-то мне подсказывало, история может повториться…

Источник