Истории из жизни реальных людей
Здесь будет мало художественного: ни поворотов сюжета, ни отрицательных героев — сухая констатация фактов, что не отменяет того факта,что всё это художественный вымысел.Я врач анестезиолог — реаниматолог отделения реанимации и интенсивной терапии городской больницы. В преддверии эпидемии, в конце февраля — начале марта, министерство здравоохранения начало писать приказы, в которых отсутствовали такие милые моему сердцу взаимоисключающие параграфы и ориентация на Москву. Напротив. Оказалось, что они в курсе субтотального пиздеца, происходящего за фасадом из пересадок почек в областном центре. Это тогда просто насторожило. Примерно в середине марта одна из двух крупных городских больниц начала перепрофилироваться для приёма больных каронавирусной инфекцией, само собой, с блистательными репортажами, в которых министр здравоохранения на белом коне объезжает 250 развернутых реанимационных коек, у каждой новенький — аппарат ИВЛ, монитор и ворох шприцевых дозаторов. Чего греха таить — даже мне показалось, что вот оно — то место, в котором человечество переломит хребет эпидемии. Вторая крупная городская больница, по обыкновению существующая в тени успехов первой, стоически начала принимать на себя удар возросшего потока пациентов.
Одним пасмурным днём, за неделю до конца марта, в отделение явился эпидемиолог с дряблыми ягодицами и устроила зажигательную речь о том, как важно в кратчайший срок в её же присутствии всем поступившим внебольничным пневмониям брать анализ на COVID-19 и немедленно отправлять на анализ в их суперлабораторию, о том, что мы все на пороге социальных потрясений и что надо всегда помнить, что МЫ одна команда. На следующий же день, в пятницу, в 16.25, ровно через 25 минут после окончания рабочего дня у белых людей, я начал звонить эпидемиологу, чтобы позвать её присутствовать при заборе, потому что МЫ одна команда. В ответ я услышал, что я поохуевал и не понимаю по часам. Её рабочий день закончился 25 минут назад, а ебучий биоматериал я могу поставить в холодильник до понедельника. Вообще, эпидемиолог — очень важная специальность, просто они размягчились с тех пор, как побороли холеру в центральной России.
Ещё через неделю первый пациент с дыхательной недостаточностью, развившейся на фоне каронавирусной инфекции, приехал в нашу больницу и ввиду отсутствия СИЗов (они все направились туда, где к приёму готовились) целая смена сотрудников приёмного отделения и дежурный реаниматолог отправились на карантин. Через два дня заведующий принёс два одноразовых костюма размером XS, сделанных из цельного куска говна. Все глубоко вздохнули и поехали покупать ОЗК и промышленные противогазы, ибо за карантин заплатят скорее всего голый оклад (баночку мочи), а те, кто останется работать, начнут трудиться на 2 ставки, чтобы перекрыть график.
Наутро после смены, 02.04, видимо, на волне возросшего спроса, я за 1 час личного времени реализовал 100 литров концентрата медицинского этанола (как человек, верящий в скорейшее претворение в жизнь майских указов и следующий заветам Д.А., я подбарыживаю спиртом, покупаю за нормально, продаю чуть дороже). Я сидел в своей сильно подгнившей автомобильке, на пыльное лобовое стекло ложился крупными хлопьями пушистый снег, и отчего-то мне стало горько и обидно за себя и за Родину. Обидно до слёз за то, что я, человек с высшим медицинским образованием, имея востребованную специальность, с удовольствием зарабатываю на перепродаже спирта потому, что за этот час выходит больше денег, чем за рабочие сутки.