Истории из жизни реальных людей
Наш район составлял 40 тысяч населения и встретить знакомого на улице было совсем не необычно. Эдакая деревня, где все друг друга знают, с врачом здороваются на улице, встречаешь одноклассниц, одноклассников, а любое происшествие сразу известно всему району. Но, сейчас не об этом.Лежал у нас в отделении матёрый человек, назовем его Гончаренко. То есть сидевший неоднократно, годков ему уже за 40 было, сам мелкий.
Поступил с переломом голени. Вел себя более-менее в отделении. Иногда, на дежурстве, споймаю его за пьянкой, но он не бузит, просит прощения.
Соседей по палате иногда пытался пугать, но там шахтеры есть, люди непуганные.
И со временем, стал себя вести идеально.
Перелом у него винтообразный, че делать- прооперировали, мы всех оперировали, по показаниям.
Наше отделение илизаровское, наложили ему аппарат Илизарова. Как пришло время- выписали его с аппаратом на ноге на амбулаторное лечение- то есть ходить в нашу же поликлинику при больнице, раз в неделю.
Не очень-то он регулярно являлся, то через 2 недели придет, то через 3.
Мы уж, врачи и беспокоимся за него: перелом не срастётся без должного ухода.
И вот еду я как-то с работы на троллейбусе, стою на задней площадке. Заходит это чудо, на костылях, с аппаратом на ноге, тоже на заднюю площадку.
Мне-то пофиг, отворачиваюсь, не имею желания общаться, тем более в публичном месте.
Тут заходят две девчонки, лет по 16-18, сцыкухи. И троллейбус трогается, и девчонки случайно наваливаются на нашего героя.
Что он тут начал: первая фраза: — Ты че, коза, слепая, какого хуя наваливаешься, у меня нога поломана!
Дальше тоже продолжил покрывать девчонок матом, таком отборным и изощренным, что только у зэков бывает.
Девчонки смотрят: действительно аппарат на ноге, костыли. Испугались, отжались куда-то на 2 метра от него, лица красные, стыдно им, что инвалида задели, чето там лепечут, типа «простите». Комедия.
Я смотрю на это всё.
А этот Гончаренко не успокаивается! Продолжает материть девчат на весь троллейбус. Народ, конечно, молчит- человеку больно сделали, значит имеет право высказать.
А я стою совсем рядом.
Говорю ему: — Гончаренко, здравствуй, хватит бузить. Ты чего на девушек кричишь
Он такой: — Ой, доктор, здравствуйте, наступили на ногу,- весь сдулся сразу, борзость куда-то ушла.
— Извиняйся,- говорю. Он так девчонкам: — Простите,- пробормотал все-таки.
Стал я его допрашивать: — Ты чего в поликлинику уже 3 недели не являешься
— Дела были, не мог, простите-извините!
Говорю: — Завтра же, чтоб был в поликлинике! — Ок.
Потом выходит на остановке: — До свиданья доктор, спасибо!,- говорит другим пассажирам: — Простите-извините, можно пройти Я с аппаратом, извините.
И так далее, прям сама деликатность и воспитанность.
Что интересно, на следующий день заявляется-таки в поликлинику. И я там, как раз был.
Я говорю: — Что же ты, Гончаренко, так плохо себя ведёшь в общественных местах Грубишь людям
Он: — Та настроение плохое, жизнь тяжёлая, больше не буду!
Я говорю: — Да, будь хорошим человеком! Не обижай людей!
Он, конечно, согласился и, конечно, веры этому мало, но всё-равно, где-то приятно, что даже такие «отпетые» люди, прошедшие крым и рим, с врачами бывают адекватны.