Сижу на приёме в ЖК, вдруг звонок из роддома:

 

— Доктор, срочно к нам! Самообращение — беременная с болями в животе, с двумя рубцами после кесарева сечения!
Бросаю приём, бегу в роддом, и вижу — на кушетке в приёмнике лежит беременная, сероватого цвета кожные покровы и тихо постанывает.
— Что случилось — спрашиваю я , а сама уже оголяю её живот и произвожу осмотр.
Матка «дыбом», плотная, болезненная. Части плода чётко не определяются. Сердечные тоны плода чётко не выслушиваются — то ли у ребёнка брадикардия, то ли у мамы тахикардия. Тут же вспоминаю, что эта женщина приходила ко мне на приём в ЖК ровно неделю назад, вставать на учёт. И у неё действительно два кесаревых сечения в анамнезе.
— Живот болит, — отвечает мне пациентка. — Вот, ездили к родне в соседнюю деревню, всей семьей, на своей машине. Да растрясло наверное, ещё в машине живот заболел. А сейчас прямо мочи нет.
— Давление какое — спрашиваю у своих акушерок. — Сто на шестьдесят. — Перекладывайте женщину на носилки и на руках в хирургию!
— Как на руках — возопили мои девочки. — Она же только что сама пришла!
— На руках и на носилках! — рявкнула я.
— Мужа в помощники возьмите!
А сама вихрем в ординаторскую, и падаю на телефон:
— Хирургия Срочно разворачивайте операционную! Мы к вам несём разрыв матки по рубцу.
Набираю второй номер:
— Женская консультация Срочно поднять карточку Н.Н., она была у нас неделю назад, и с результатами анализов всё занести в хирургию. Меня на приём не ждите, ухожу в операционную.
Хватаю пустую историю родов и бегу следом за носилками.
В хирургии нас уже встречает Василич, измеряет пульс больной, оценивает хабитус (состояние больной), тихонько спрашивает меня:
— Идём на ребёнка или на маму
Я в ответ круглые глаза:
— Василич! Какой ребёнок! Мне бы маму вытащить!
— Понятно, — ответил он, и укатил больную в операционную.
Я бегу в ординаторскую, сталкиваюсь с ассистентом:
— Толь, давайте начинайте мыться, я следом!
Через …дцать секунд и я намываюсь, одеваюсь, к столу — начали. Вскрываемся, смотрим: на нас в рану корпорально разорвавшейся матки смотрит полностью отслоившаяся плацента, нижний край которой плотно врос в рубец на всём протяжении. В брюшной полости около пятисот миллилитров тёмной крови.
— Ой, Толя, помогай! я боюсь! — шепнула я ассистенту.
— Не бойся. Давай вместе, — и начинает осторожно, одним пальцем отводить ткань плаценты от краёв раны. Кровотечение не усилилось.
— Всё уже сократилось, работай, — успокоил он меня.
И мы начали работать. Отвели плаценту, не трогая нижнего края, вскрыли плодный пузырь и достали совершенно белого, как лист бумаги, ребёнка без признаков жизни.
— Жалко, не успели… — проговорил мой хирург, — весь выкровился через пуповину.
— Василич, посмотри, а Может ещё можно что-то сделать Ты ведь у нас волшебник! — слёзно попросила я, передавая бездыханное тельце на руки акушерке.
Рядом стоял совершенно потерянный молодой неонатолог.
Отдав ребёнка мы продолжили работать. Впереди нас ждала ненавистная экстирпация. И вот минут через десять напряжённой работы, когда уже сосуды были перевязаны и можно было откидывать матку, мы услышали какой-то слабый писк — не то котенок, не то показалось.
Но писк нарастал и перешёл в уверенный плач ребёнка!
— Неужели оживил! — изумились мы, — Василич, это наш ребёнок плачет!
В операционную с довольной улыбкой вплывает Василич:
— А разве не вы говорили, что я волшебник
С лёгкостью и на подъеме мы закончили операцию. На полном разрыве матки спасли и маму и ребёнка.

Это была победа всей нашей бригады.

 

Василич, наш добрый фей и волшебник, ушёл из жизни 02.01.2013 года в возрасте 52 лет, отдежурив суточное дежурство 1 января, на крыльце собственного дома.

Светлая прекрасному доктору и человеку Рудченко Владимиру Васильевичу от коллег и пациентов.

Источник

 

 

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *