Истории из жизни реальных людей
Тогда я ещё заведовал участковой больницей в поселке. На тот момент всех своих пациентов, а также их родственников, я уже знал по имени-отчеству.На вверенном мне участке жила бабушка — Вера Ивановна, которая страдала довольно редкой формой анемии — В12-дефицицитной.
Её муж Симонин Юрий Иванович, обычный деревенский мужик, всю жизнь проработал в совхозе. По выходу на пенсию занимался садоводством.
За время моей работы в этом поселке, он ни разу не обращался за медицинской помощью. Последняя запись в его медкарте была датирована 1993 годом — ежегодный медицинский осмотр: «Здоров»(перед выходом на пенсию). О том, что у меня на участке есть такой человек, я вспоминал только тогда, когда он привозил Веру Ивановну на лечение в процедурный кабинет или навещал её, пока она находилась на стационарном лечении.
И вот, однажды зимой, в выходные меня вызывают к ним домой. Когда я пришел, то сначала удивился, что вызвали меня к Юрию Ивановичу.
Юрий Иванович полулежал на диване, бледный, пот крупными каплями проступал на лбу. В глазах испуг. Одной рукой он держался за грудь.
В голове сверкнула мысль «Инфаркт миокарда».
Работа фельдшера в сельской местности имеет определенные особенности. Ты и фельдшер, и врач, и медбрат, и водитель, и скорая, и стационар, и санитар.
А ещё ты один за 30-150 километров до ЦРБ.
В тот раз и мне и Юрию Ивановичу повезло. Он продержался до приезда автомобиля, на котором мы его отвезли в ЦРБ. А мне повезло, что оказались необходимые препараты, которыми я оказывал помощь.
С диагнозом: ИБС, О. инфаркт миокарда(ЭКГ аппарата не было) я привез его в ЦРБ.
В ЦРБ оказался дежурный врач — анестезиолог, выходец из средней Азии. Осмотрев и обследовав больного, он выставил диагноз : ИБС Стенокардия напряжения III ФК.(по русски это предынфарктное состояние). То есть инфаркт он «исключил», назначил лечение, и отправил больного обратно, на лечение в условиях сельской участковой больницы. Я тут же позвонил начмеду (тоже из средней Азии) изложил ситуацию, сделав упор, что больной тяжёлый, что он без должного лечения умрёт. Что таких больных надо держать в кардиологии, где рядом реанимация, кислород и санавиация, если что….
Ответ начмеда: «Больного осмотрел врач, а Вы фельдшер. Врач назначает лечение, Вы выполняете. Что Вам ещё непонятно» — и положила трубку.
Юрий Иванович, после обезболивания морфином, немного успокоился, критическое отношение к своему здоровью у него снизилось и он сказал:
— Поехали домой…
В тот момент мне стало тяжело втройне. И дежурный врач и начмед, да и сам больной отказываются от госпитализации в стационар.
«Вот такой я. Тупой федьдшер. Привез больного, необоснованно вколол ему морфин. Ещё и права тут качаю».
Вернулись мы в нашу участковую больницу. Строго-настрого запретил больному вставать с кровати, начал его лечить как было назначено.
В понедельник утром на обходе, я увидел, что Юрий Иванович «собрался уходить»: синюшный цвет кожных покровов, одышка, пульс 120, А/Д предательски снизилось. В лёгких все хрипело и шумело. Боли за грудиной были менее интенсивные(со слов).
Водитель нашей буханки Коля быстро приехал по моему первому звонку. На носилках мы увезли больного снова в ЦРБ. Районный терапевт Елена Викторовна, увидев больного, пришла в ярость:
— Ты зачем его там у себя три дня держал ЗАЧЕМ У него все показания для кардиологии. Ему на кислороде надо быть постоянно! Ему тромболизис надо делать!!
— Елена Викторовна, я пытался его тут у вас оставить позавчера… — ответил я.
Юрия Ивановича увезли на каталке в реанимацию.
Я, пользуясь моментом, зашёл на скорую к коллегам.
На следующий день начмед позвонила мне в стационар:
— Умер, ваш Симонин. — сказала она и положила трубку.
Я посмотрел в окно. За окном шел снег. Большие белые хлопья, мягко опускались на землю. Природа обновлялась. Ветки деревьев из серых невзрачных палок превратились в пушистые белые лапы.
Комок в горле, своей горечью заставил меня стиснуть зубы, прикусить губу.
Телефонный звонок вывел меня из задумчивости.
— Доктор, здравствуйте! Я тут ему пирожков испекла, а не знаю, можно ли ему в больницу пирожки-то — Вера Ивановна ещё не знала о случившемся.
— Вера Ивановна, я сейчас приду к Вам и мы с Вами подумаем, что можно, а что нельзя…- сказал я.
Достав из стола пузырёк корвалола я направился сообщать Вере Ивановне о смерти мужа.
Всем желаю быть здоровыми, прислушивайтесь к своему организму и берегите себя.
С уважением, фельдшер.