» А мы рожаем!»

Первые, вторые, третьи…
Родовая деятельность каждой женщины, а равно и вспоможение ей — критерии сугубо индивидуальные.
Но всё же прослеживается тенденция : чем больше раз женщина имела счастье стать матерью, тем быстрее — а для некоторых и легче — протекает этот напряжённый для всех причастных процесс.
Едем по звонку, село в 13 км от подстанции и почти 60 от родильного отделения — нашу районную «родильню» закрыли на месяц на карантин ,возим в соседний район в Кольчугино. По лицу Кати, моего сегодняшнего фельдшера, вижу что это действо ей совершенно не по нутру.
— Катюша, что вы волнуетесь так, будь то это ваш первый вызов такой.
— Николаич ! И всё бы ничего, но роды третьи , а везти в Куево — Тутуево за 60 вёрст. Представляешь!
Молчу. Ей виднее. В тишине подкатываем к дому: ворота настежь, двери в дом нараспашку, ветер полощет бельё на верёвке от крыльца к сараю, собака рвёт цепь у двери , на улице — никого.
Беру родовой бикс и черенок от щётки, что б этим дрыном отбиваться от собаки если что.
Пёс увидя палку , прячется в щель меж нижним венцом сруба и завалинкой. На дворе неуютно. Беспорядок на простенькой дощатой лестничке, маленькие тёмные сени… Заходим в дом.
Мужичок, какой то неухоженный , как подворье этого дома, мельтешит перед нами.
— Рожает!!! Его круглые от стаха и растерянности глаза за малым не вылезают из орбит.
Но в доме тихо.
— Где жена — Катерина сухо спрашивает мужичка, двигая его своей крепкой фигурой, — роженица где
Тот даже не глядя туда, куда ступает спиной вперёд, неопределённо машет за занавеску, делящую большую комнату напополам. Катя с чемоданом скрывается за этой простынёй, я с родовым биксом остаюсь напротив мужа.
— Не волнуйся, всё будет как надо — родите как положено и в срок! — уверенно вещаю я и пытаясь его хотя бы чуть привести в реальность происходящего, спрашиваю, — а старшие где
Он не понимает — вижу по растерянным бегающим глазам.
— Ребята старшие твои где
— У-у-у-у м-м-м-меня н-н-н-н-нет никого, — только что не азбукой Морзе протатакал он в ответ.
— Так роды третьи !
— Эт-т-т-о не я…
Выясняется что это он уже 4(!) муж у этой женщины, старшие двое детей от второго мужа, работника местного лесхоза , алиментов не платит, пьёт и бывает в угаре «навещает» свою бывшую ; третий утонул в прошлый год здесь неподалёку, ставя сети в половодку, видно вымимши — ну и сорвался с берега в омут; и первого мужа он не застал.
Пока таким вот образом меня посвящали в таинства семейных уз , Катюша осмотрев роженицу, вышла из за занавеси.
— Быстро носилки, — это мне. — Вещи в больницу собраны — это уже мужу…
Занесли в УАЗ втроём: я в головах, Катя и муж семенили сзади. Женщина была статная на вид, но почему то совсем не тяжёлая — и тихая.
Захлопнув задние створки,задвинув под лавку мешок родового бикса у Катюшиных ног, разворачиваю нашего «коня» на ухабистый грейдер .
— Как можно быстрее, — с какой то безнадёжностью промолвила мой фельдшер, и задвинула стеклянные створки салона.
Передал по рации, что едем «рожать», и выключил её -станция была активна на 15- 18 километров от базы — нам сейчас в другую сторону…

Оставалось совсем недалёко до Кольчугино — проехать мосток под горой, миновать поле, проскочить пару километров по лесу — и город. Створки перегородки разъехались, и Катина ладонь хлопает меня по плечу:
— А мы рожаем! — и через выдох , — сворачивай с дороги ,куда потише…
Выбираю отворотку с шоссе в сторону деревеньки на краю широкого поля, глушу мотор и вот он я — распоряжайся Катерина !
— Зашторь задние окна — солнце мешает, бикс вынь из мешка, протри лавки и будь рядом, Николаич… — Катюшины пальчики распаковывают блестящий короб родового бикса, стелят пелёнку на лавочку перед роженицей,привычно ломают головку ампулы, шприц наполняется раствором… Девушка скидывает одноразовые перчатки и надевает стерильные, из укладки. — Исчезните оба!
Отхожу в сторонку, мужичок тщетно пытается прикурить от постоянно ломающихся в его пальцах спичек. Подаю ему зажигалку, но и с ней его треммор справится не даёт. Прикуриваю ему сам.
— Что так волнуемся, — спрашиваю, — всё будет чики-бобики! Наши девчата за малым не доктора медицины!
Чувствую — он совсем далёко отсюда, никак не придёт в себя. Сигареты хватает ровно на три долгие затяжки — и пальцы опаливает жаркий уголёк окурка.
И тут тишину порвал низкий ,тягучий стон-крик : о-о-о-о-у-у-у-у-у-ы-ы-ы-ы-!!! Малый только брыкнув сандалями, сорвался в сторону поля, преследуемый этим нечеловеческим рыком.
— Николаич, помогай! — Катин голос выводит меня из оцепенения, я подскакиваю к боковой дверце и на мои протянутые руки ложится ворочающийся, кряхтящий свёрток . Малыш!
Красное, как от первого загара личико младенца под сенью пелёнки корчит мне уморительные рожицы. Запахиваю одеяло- конверт, одновременно качая свою ношу , обхожу машину кругом.
Папаша новоявленный в полусотне шагов недоуменно глядит на меня, стоя как журавль, на одной ,и вторую подогнув, ноге.
— Давай сюда,быстрее!!! — кричу ему , стараясь заслонить конверт с малышом от ветерка с поля.
Подбежал как цапля — прыгая и на прямых ногах. Чудила! Я, подтолкнув его в салон, передаю ценную ношу Катиным цепким ладоням. Мамаша с полотенцем на лбу и закинутыми за голову руками даже не шевелится. На мой немой вопрос — мол, как — Катя отвечает,- всё в порядке — катим шустро в отделение!
… Когда за вновь прибывшими закрылись двери районного родильного отделения, я развернул машину и поставил её в тень корпуса.Включил радио — местная станция транслировала Пугачёву: под её «Не имей сто рублей, а имей сто друзей…» заполнил вызов в путёвку, записав показания одометра на конечном пункте. Дверь открыла Катерина, вытащила сигарету из кармана плаща , и с наслаждением втянув душистый дым Virginia Slims, молвила:
— А мужичок то этот, не смотри что поначалу очумел — вцепился в ребёнка, как коршун! Акушерка ему — отдавайте мол, а он поначалу ни в какую! — мой ,говорит! Смешной, — усмехнулась она забираясь на сиденье, и добавила со вздохом , — побольше бы таких…
И УАЗ попылил на базу.

2002 г

Источник