Истории из жизни реальных людей
Все слышу, все понимаю, все чувствую, трубка эта неудобная в горле мешает, а вот пошевелиться не могу.Хирург там значит в животе у меня ковыряется, шутит немножко, а я даже моргнуть не могу.
Лежу такая, и ору мысленно «Ааааа, бляяяяяяя, мне боооольноооо, аааа бляяяя!!!!». Пытаюсь хоть как-то хоть пальцем пошевелить, а фиг там — ощущение как в пограничном состоянии между сном и явью, когда ты еще спишь, но уже не спишь, и пытаешься проснуться и заставить себя шевелиться. Обычно срабатывает, а тут-то миорелаксанты, так что валяешься как кальмар расплывшийся и не то что шевелиться — угукнуть не можешь.
Поорала я, поорала мысленно, и думаю, ну что, надо терпеть, что ж делать-то. Говорили вроде операция не больше трех часов будет…
А тут хирург как-раз уже говорит, — «давайте шить».
«Оооо, ништяяяк», — обрадовалась я.
Потом меня перекладывали на каталку, бедненькие, неудобно им было, (потому что операция по удалению кисты яичника, и на столе лежишь в растопырку, руки-ноги звездой), а мне хотелось выдрать эту чертову трубку, ну очень она мне уже мешать начала.
Привезли значит в реанимацию, поставили возле стеночки, лежу, пытаюсь дышать, слезы льются, обидно ж, я ж надеялась проснуться в палате, ну или на крайняк в реанимации, но никак не на столе, а трубка мне вот прям уже МЕШАЕТ.
Думаю, ну надо как-то все же шевелиться, чтоб выдрали у меня уже эту хрень.
И в общем все, что я смогла сделать — это крутить головой влево-вправа, вот реально, единственное что смогла заставить себя делать, а потом уже руки зашевелились, но тоже только кулаки вверх-вниз. Лежу, как в припадке, головой-руками трясу, слушаю как врачи-реаниматологи и сестры там ржут над чем-то, кто-то с кем-то флиртует, и мечтаю, чтоб на меня внимание обратили.
Один подошел, говорит, — «будешь себя так вести — вообще трубку не достанем».
Ну значитсо я затихла, лежу.
«Глаза открой!»-открываю, смотрю.
Вытянули мне трубочку. Премерзкое ощущение, а потом так хорошо, воздушек.
-Как зовут
-Маша, — хриплю я.
И начинаю прям рыдать.
«Ну все хорошо, ну чего ты», — это сестричка успокаивает, а я вою — «я на столе проснууулаась»
Потом меня спрашивали, что я помню, я рассказывала, анестезиолог говорил, что такого не может быть, просто потому что не может быть, потому что он мне вкатил двойную дозу, а я снова рассказывала то, что запомнила, а он удивлялся.
Потом мне демонстрировали симпатичного доктора, а я жаловалась, что симпатичности под одеждой не видно, кто-то сказал, что нефиг мне тут делать, а потом меня в палату отвезли.
Я позвонила на работу, потому что был пропущенный, маме, еще нескольким людям, немножко попила наконец-то водички, рассказала соседкам по палате о своем эпичном времяпровождении, а потом начали привозить других девочек с операции, которых забирали на 2-3 часа раньше, в состоянии «я бухая в сопли». И я смотрела на них, и другие соседки смотрели на них, смотрели на меня, и соглашались, что я явно даже не полчаса назад проснулась.
Они потом спали себе, те, которых после меня привозили а я заснула только через час, часа на полтора, и проснулась оттого, что в туалет очень по-маленькому охота.
И поползла, с дренажом и мешком наперевес, вызывая удивление у постовой.
Ну потом лечащий врач приходил, тоже слушал историю про мое просыпание, очень удивлялся, думал даже поначалу, что может мне все просто приснилось. А я ему сказала, что зашивать он начал с правого, относительно меня, разреза. И что зачем-то давил на живот. Поверил.
А я думала — «Хорошо что это всего-лишь эндоскопическая операция с тремя дырочками, потому что если бы разрез был большой, я б чокнулась.»
Хотя маман говорит, что не чокнулась бы. Ей кесарево делали 35 годиков назад (почему-то под общим), и она тоже на столе проснулась. Подглючивала чутка, но вполне бодренько глазами моргала, так что мож это что наследственное..
P.S. Наркоз был эндотрахеальный, забрали меня на операцию где-то около половины одиннадцатого утра, около 13.15 я в реанимации увидела часы на стенке, а еще минут через двадцать поехали в палату, в 13.44 я звонила маме, что все ок. Сама операция началась около 11.00-11.15, так что субъективно я проснулась часа через полтора после введения наркоза.
Никаких кошмаров мне не снится, страшные воспоминания не преследует, если понадобиться снова под наркоз — ну что ж, значит надо.
Но пережить подобное все же никому не пожелаю, состояние беспомощности и невозможности связи с внешним миром, невозможности сказать, что тебе больно, что ты в сознании, тогда как окружающие воспринимают тебя не более чем спящей тушкой — отвратительно.