Я выходила замуж в 20, 30 и 40 лет

 

Я выходила замуж в 20, 30 и 40 лет (Вообще-то в последний раз до сорока не хватило всего пары месяцев, но тогда я эту закономерность еще не обнаружила, а то постаралась бы, конечно, чтоб вышло

(Вообще-то в последний раз до сорока не хватило всего пары месяцев, но тогда я эту закономерность еще не обнаружила, а то постаралась бы, конечно, чтоб вышло красиво.) Я не хвастаюсь, но после такого зачина логично было бы написать о том, что я поняла про брак за эти три раза.
Проблема в том, что ничего особенного я не поняла – во всяком случае, такого, чего все и так не знают.

Когда я об этом задумалась, мне в голову пришло почему-то совсем другое, а именно промежутки между браками. В промежутках я была матерью-одиночкой и растила сына. Не скажу, что это было просто, но я справлялась с проблемами, разруливала всякие ситуации, путешествовала с ребенком по миру, умудрялась и работать, и учиться, и обеды готовить, и держать в чистоте квартиру. Да, еще я дважды сделала в ней ремонт! (Первый раз оказался катастрофой, но это не потому, что я женщина, а потому, что попались не очень порядочные строители.) Меня не нужно было укрывать от невзгод, и если я хотела встретить мужчину, то не для того, чтобы он был каменной стеной. Но все-таки случались моменты, когда я остро чувствовала свою незащищенность.

Я не ощущала себя в безопасности в своей московской квартире. Через стену от меня жили люди, которых я никогда не встречала: вход в их квартиру был в соседнем подъезде, а дом был огромным, и никто никого не знал в лицо. Зато я слышала их на протяжении многих лет. Слышимость в нашей бетонной коробке была потрясающей, и днем в выходные, когда я была дома, через стену доносился омерзительный скрежещущий пьяный голос:
– Ты сука, бля, тварь, щас дам тебе нах! Че ты расставил тут….
Оглушительный звук падающих пустых бутылок.
– Я тее, бля, козел, щас дам нах! Ты че ваще нах
И все в таком духе, часами. Говорил или, скорее, орал, один и тот же мужик, хотя собеседники у него, возможно, менялись. Потому что иногда он обращался к мужчине, а иногда, видимо, к женщине. Например:
– Соси, бля, сука! Соси… Ааа… Давай! Давай! Соси, сука!
Последнее он орал таким истошным голосом, что мне казалось, он умрет, когда все это дойдет до логического конца.

Однажды в этой квартире совершенно точно случилась поножовщина; несколько раз он лупил свою женщину, а она кричала.
Я ни разу не вызвала милицию. Естественно, мне было жаль эту женщину, но я очень боялась за себя и своего маленького сына. Ну, вызову я милицию – и что Они его не арестуют, в лучшем случае проведут беседу и уедут. Зато скажут ему, кто им позвонил. Когда все это началось, мне было лет двадцать пять, и незнакомые люди принимали меня за подростка. Куда я против этого мужика У нас лоджии примыкали друг к другу, и при желании он мог залезть ко мне ночью, выломав пару дощечек.

Несколькими годами раньше я и сама была в такой ситуации, как эта женщина, но своего мужа-абьюзера я не боялась. Я быстро рассталась с ним и даже зла на него не держала (не будешь же ты обижаться на явление природы надо просто уйти из зоны действия урагана). Но, возможно, из-за того, что мужика-соседа я ни разу не видела, он для меня оставался призраком и потому был гораздо страшнее, чем любой человек во плоти. Меня с ног до головы покрывали мурашки, когда он начинал орать, особенно если за окном было темно. Допускаю, что мой страх был иррациональным, и он олицетворял что-то, чего боимся мы все, что-то, что может прийти за нами в любой момент и над чем мы не имеем контроля.

Но я боялась в том числе и конкретных вещей. Например, этот мужик курил, потому что когда он выходил на свою лоджию, моя тоже наполнялась дымом. Мне было страшно, что он заснет с сигаретой, у него что-нибудь загорится, а потом огонь переметнется на мою квартиру. И однажды это случилось: из его лоджии повалил черный дым. За стеной было тихо, и я стала колотить в перегородку, но никто не отзывался. Тогда я позвонила пожарным – их часть было видно из моего окна. Диспетчер сказала, что они не приедут, пока я не скажу им номер квартиры, в которой пожар, и код от домофона. На мои слова о том, что я живу в соседнем подъезде и никаких номеров не знаю, они наплевали. И не приехали! Тогда я стала звонить в ДЭЗ, еще куда-то, где никто не поднимал трубку. Но потом в соседней квартире что-то задвигалось, загремело, мужик заорал и, наверное, все потушил, так как дым валить перестал. Ночью я не смогла уснуть.

 

Был еще случай в 2004 году, когда в Москве происходили теракты. Вечером, когда я уложила ребенка и собиралась лечь спать, я услышала через стену голоса человек пятнадцати, мужские, и эти голоса говорили на каком-то из кавказских языков. Они громко спорили, иногда переходили на крик. От ужаса у меня зашевелились волосы на голове. Откуда там эти люди Куда делся алкоголик Сейчас я понимаю, что они могли обсуждать поставки вина или играть в карты – то, что они говорили на непонятном языке, не означает, что они были террористами.

Но тогда меня парализовало от ужаса. Я хорошо помнила взрыв жилого дома на улице Гурьянова, как я смотрела телевизор, в котором показывали руины этого дома, и думала: а что если следующей ночью я проснусь под обломками, без рук и без ног, а мой маленький сын будет просить о помощи В эту ночь я тоже не спала, а утром приехала на работу и все рассказала коллегам. Мне настоятельно посоветовали обратиться в РУБОП, в том числе потому, что это мой гражданский долг. Я позвонила, и меня вежливо выслушали. Не знаю, сделали они что-то или нет, но следующим вечером все было как прежде:
– Опять, сука, бля, мать твою! Че ты тут, бля, я тебя в рот…

И в такие моменты я, конечно, хотела, чтобы рядом был кто-то, с кем можно разделить страхи, даже если они глупые и смешные. Трудно быть опорой ребенку, когда тебе самой, как и любому другому человеку, иногда хочется на ручки, хочется, чтобы тебя обнял кто-то теплый и сильный и взрослый. Когда этот кто-то был рядом, я даже не слышала отвратительный голос из-за стены или не обращала внимания.

Мне сейчас хорошо за сорок, а мир по-прежнему бывает очень страшным. Как здорово, что я не одна, а вдвоем. И всю эту пандемию и рецессию и вспышки насилия и обнуление и все остальное можно переживать вместе. Мы так и говорим друг другу: “Главное, что мы вместе, правда”

Посвящается любимому мужу, как вы понимаете.

Светлана Сачкова

Источник

 

 

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *