Подумал, что ждешь ее так же, как ждешь любовь.
Без этого нельзя. Помню, когда я работал в доме престарелых, был у меня там друг, старик Клаус. Он забывал все что было по времени дальше двадцати минут. Меня он называл то Карлом, то Фридрихом, видимо такое типично немецкое имя как Макс, с моим лицом не вязалось.
Стоим мы как-то с ним во дворе, поздней осенью, я ему курточку почистил, со своей дранной кепкой он и вовсе никогда не расставался, дышим воздухом и вдруг вижу как Клаус присел на корточки и внимательно смотрит на уже жухлую траву, покрытую тонким инеем.
— Клаус, ты что там увидел
Клаус вздохнул и сам вытер слюнку у себя с подборока.
— Карл, знаешь, что я хочу
— Я Макс.
— Ну все равно. Знаешь
— Нет.
— До весны дожить. Только это секрет, пусть останется между нами.
Я присел рядом с ним.
— Ты же вечно бурчишь, все тебе не так. Утром хотел подраться со мной.
— Я Ты с ума сошел
— Кричал что не хочешь больше жить, кулаками махал…
— Я тебя ударил
— Нет, промахнулся.
— Просто я не хотел тебя бить.
— Просто ты косорукий.
Клаус виновато хихикает, затем досадливо машет рукой, отгоняя новую тему, дожить до весны это очень важно, надо не забыть, а тут я с какими-то глупостями…
— Клаус, не волнуйся, ты говорил про весну.
Старик успокоился и стал снова внимательно смотреть себе под ноги.
— Хочу увидеть траву снова зеленую. Чтобы птичка, маленькая, прилетела, села возле нас, покрутила головой и улетела. Понимаешь
— Понимаю.
— Вот увижу что все опять хорошо и умру.
Клаус оторвал стебель сухой травы, помял в пальцах и положил его себе в рот.
Я не стал кричать: «Клаус, это не едят!».
Едят. На взгляд, на звук, на вкус надо пробовать жизнь. Пока глаза глядят, ладонь чувствует и помнишь себя хотя бы двадцать минут.
И тогда, даже в самом конце, может придти весна.
Максим Цхай