Истории из жизни реальных людей
Даше снится иногда, будто я ей изменяю. Только в её снах мне и удаётся ещё побыть негодяем. Я давно не торт, какие измены. Даже с кошками приходится любезничать. Даша говорит – в том-то и дело! И так гремит сковородой, что страшно войти на кухню.
Когда мы встретились, Даша представилась почти девицей. У красивых женщин своя шкала невинности и другая терминология. Например, Элизабет Тейлор, вспоминая о третьем браке, говорила: «я была совсем девчонкой!»
Дашины истории любви похожи на фантастическую сагу. Некий богач подарил ей лексус. Другой мужчина, поэт, с утра тащился через город, чтобы сунуть розу и сбежать. Враг поэта композитор бриллиант преподнёс. Я не знал всех подробностей, подарил мешок мандаринов. Добрая Даша сказала, они бесподобны.
Красивые люди – отдельная раса. Они милы и снисходительны, их все любят. Мы приписываем им пороки, чтобы приблизиться, не в небесах, так на болоте. Я вот считал всех красавиц алчными и распутными, а потом познакомился с одной каракатицей, которую ни в чём невозможно переплюнуть.
Неправильные черты даны нам как полоски пчёлам, в предостережение. Клыки, три вертикальных брови, член на лбу как бы намекают, — у собеседника дурной нрав, лучше на нём не жениться.
Вопреки этой логике, я боялся красивую Дашу. Но всё равно позвал гулять. Был ноябрь, лужи, ветер, самое оно. Все три минуты, пока она формулирует отказ, я собирался воображать, будто мы пара. А она так запросто, пойдём, говорит.
Даша отказывалась управлять фургоном «сантехнические работы» и боялась есть замороженную пиццу, но мои ухаживания не так легко отвергнуть. Однажды я спросил, почему она выбрала меня, в ущерб композиторам и богачам. И замер, ожидая рассказа про мужское обаяние. А она говорит:
— Перед твоим звонком были три сна. С ромашками, с морскими камушками, и третий, со стихотворением «я обнял эти плечи и взглянул». Стало интересно, что это значит. Где ты, а где Бродский с ромашками. Пока разбиралась, совсем запуталась. Проклятое любопытство.
Вчера мне снился писатель-краевед Пришвин. Седенький, нетрезвый. Хватал Дашу за филей и шептал на ухо. А она, нет бы врезать классику — хохотала. Утром я выразил грохотом сковороды, насколько Пришвин слабее Куприна.
Во-первых, не стоит верить снам, сказала Даша и вздохнула о чём-то своём. А во-вторых, красота требует жертв. Подразумевалось, что из нас двоих она красота, а я — жертва. Объяснение, в котором мы друг другу нужны очень меня устроило. Я пересолил яичницу и спросил что снилось ей. Чистая вода и перелётные птицы. Потеплеет, видимо.
Слава Сэ