Пол ночи отговаривал Каренину от самоубийства.

 

Пол ночи отговаривал Каренину от самоубийства. Сперва мне было ее жаль. Озябшая, трясущаяся и несчастная, она стояла на краю платформы, в шаге от трагедии. Я искренне вещал ей что жизнь

Сперва мне было ее жаль. Озябшая, трясущаяся и несчастная, она стояла на краю платформы, в шаге от трагедии.
Я искренне вещал ей что жизнь прекрасна и удивительна, стараясь плавно отодвинуть ее от края платформы. Она молчала, хлюпала носом и терла красные от слез глаза.
Своими маленькими женскими ручками она повисла на моем воротнике и стала пускать сопли мне в плечо. После, она заявила что никто раньше ее так не слушал и не был добр к ней. Она достала из сумочки пудреницу, напудрила нос и лоб и, подняв заплаканные карие глаза, сообщила, что теперь я должен заботиться о ней, раз спас. Так же она добавила что хочет со мной в Париж на сельскохозяйственную выставку, новые платья, жемчужные бусы и колье с изумрудами из лавки мусье Жака, что на Невском проспекте. Пока я осознавал это все, она бормотала о нашей совместной жизни и что наших детей будут звать Григорий и Николь. Что ради меня бросит постылого ей супруга, а ее трех детей от него я должен принять как родных и усыновить сей же час.
Что ее мама и сестра будут жить с нами и так далее и тому подобное…
Не помню как, но на словах «займ» и «кредит» на мое имя для покупки дома в Москве и виллы в Ницце, я отшатнулся — и в следующий момент она оказалась на рельсах.
Второй раз поднимать ее не стал. Не нравятся мне изумруды, а на кредиты вообще аллергия.
Пардон, мон шер ами, но на рельсах тебе будет лучше.

 

Andrew Gala

Источник

 

 

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *