Истории из жизни реальных людей
Одной погожей летней ночью мы с подругой гуляли по сердцевине Родины нашей, по самой ее косточке. На часах время – три, в небе звезды, на ногах – сандалики, которые отчаянно портятся о брусчатку Красной площади. Но нам все равно, легко нам, свободно, потому что из людей вокруг только голубые ели и те, давно уже не голубые. А и первое и второе в нынешней Москве – редкость дивная. Так что дышим полной грудью и чем бог послал. Без допинга, что характерно, на одном энтузиазме молодости.
— А знаешь, — говорит мне моя подруга, – Полина,- (для конспирации назовем меня Полиной), — мне всегда хотелось полежать на Красной площади. Вот чтобы всей собой, плашмя лечь у Мавзолея и лежать. Есть в этом что-то хтоническое. Я слышала где-то, что Ленин был гриб, это будоражит еще больше, не находишь
— Знаешь, Лариса,- (для конспирации назовем подругу Ларисой), — я мечтаю полежать плашмя на собственном миллионе долларов. На зеленоглазом, носатом мачо с красивыми руками тоже можно. Но идеально, если красавец лежит на моем миллионе долларов, а я лежу на нем. Максимум – миллион между нами.
— А вот так, чтобы лечь ночью на грязный , холодный кирпич – не было у меня таких мечт. Но, я так понимаю, ты уже настроилась и мне не отвертеться
В общем – легли, голова к голове, как в любом романтическом фильме, только там обычно поле и рожь, а у нас слева елки и шкурка вождя в пирамидальной конструкции, справа – ночь. На небе – звезды, мы сняли сандалики, чтобы было совсем как в фильме «Аватар», чтобы, так сказать, слиться с окружающим, услышать его шепот.
И тут над нами внезапно возник мужчина по форме. Картинка получилась, как в известном меме про Наташу и котов, только котик был в фуражке, но глаза тоже – круглые.
— Девушки, с вами все в порядке , — сказал нам сверху полицейский (для конспирации назовем его сержантом Анатолием Сергеевичем Лизуновым, живущим со своей девушкой Юлей в Котельниках). И внимательно пригляделся к нам на предмет запрещенных веществ и незапрещенных жидкостей.
Мы с Ларисой синхронно сфокусировались на кокарде котика Анатолия и хором, не сговариваясь ответили.
— Нам хорошо.
— Скажите, сержант, здесь нельзя лежать Мы что-то нарушаем – зашевелились во мне гены ссыльных прадедов.
— Не хотите прилечь с нами рядом — зашевелился в Ларисе Чужой. Тот самый, из-за которого её однажды с позором выгнали из полицейского участка за (внимание, тут я горжусь дружбой с этим человеком!) вербальное приставание к проституткам.
Ну, просто Ларису однажды загребли по малозначительному поводу в казенное заведение и на период разбирательств поместили рядом с ночными бабочками. Мятежный Ларисин дух категорически был не согласен со сложившимися обстоятельствами и подруга всею лингвистической мощью обрушилась на ни в чем неповинных женщин. Последние взвыли и попросили гражданина начальника избавить их от общества этой ебанутой (прямая цитата). Иначе они за себя не отвечают. Что называется, уволили из гестапо за жестокость.
Сержант Лизунов, конечно же, этой истории не знал, ну я так думаю, но чуйка его ментовская работала верно – рядом не лег.
— Я при исполнении, мне нельзя, — дипломатично ответил он,- А потом, меня не поймут, меня вообще сюда послали узнать, все ли с вами в норме. Вижу – все.
-Скажите, сержант,- не унимался Ларисин подсадной зверек,- А нам обязательно вставать
Анатолий немного задумался. Ответ был очевиден, но то с людьми обычными, среднестатистическими. А тут как-то сразу было видно, что ситуация не совсем стандартная, прямо как лежащие на кирпичах бабы, поэтому сержант решил не рисковать и пошел лошадью.
— Вообще, конечно, лучше да ,но вам не обязательно.
Козырнул и растворился в темноте летней ночи.
А мы еще какое-то время смотрели на звезды, кремлевские и не очень, пока окончательно не заморозили себе всю репродукцию до коренных зубов.
На самом деле лишь физическая немощь может остановить любую дичь в человеке-пассионарие. Только вы зачем-то называете это мудростью.
Полина Иголкина