Волк валялся на травке, что-то беспечно мурлыкал, жевал былинку и изредка погладывал на солнышко, – оценить, скоро ли

 

Волк валялся на травке, что-то беспечно мурлыкал, жевал былинку и изредка погладывал на солнышко, – оценить, скоро ли Наконец чуткое ухо уловило звук шагов. «Пора на работу…» – без энтузиазма

Наконец чуткое ухо уловило звук шагов. «Пора на работу…» – без энтузиазма констатировал серый. «Служба есть служба» – читалось в его фигуре. Он отряхнул шерсть, придал себе недобрый вид и вырулил из-за кустов на тропинку, где сходу у него вырвалось слово «Мама!», впрочем, емко характеризующее ситуацию.
– Как это понимать – не по тексту спросил Волк партнершу. Вместо привычной гримасы испуга, по её лицу гуляла какая-то двусмысленная ухмылка.
– Как понимать каблуки, эти колготки сеткой, жуткие шорты, маникюр и вызывающий макияж А голый пупок! – в нем что-то застряло и блестит, взгляни, брр!! – ужаснулся Волк. Было от чего.
От невинной «пряничной» девочки в опрятном передничке, домотканых чулках и башмачках, вооруженной трогательной корзинкой с пирожками, не осталось следа. Вместо шапочки, явно ушибленную голову венчали игривые кошачьи уши. Не хватало опушённых наручников за поясом. С девочкой что-то стряслось.
Волк принюхался, и у него окончательно разбежались лампочки. Он ожидал услышать вино, ударившее в неокрепшую голову, но все было куда страшней. Красная, если можно выразиться Шапочка приторно попахивала «Клима». Общеизвестно – излюбленный аромат французских проституток, прихорашивающихся перед выходом на панель. И разбитных дам бальзак ++, ищущих острых ощущений полового толка.
– Ты куда это намылилась!.. – спросил откровенно обескураженный волк, с трудом собирая фары. Он начинал теряться в страшных догадках. Увидь теперь больная бабушка внучку, старуха не задержалась бы на этом свете лишней минуты, – так вызывающи были перемены. В таком виде ходят на вписку, а не по бабушкам. И точно…
– Куда К веселым дровосекам на пирушку! – хохотнула в ответ девчонка.
От такого коммюнике, Волк искренне взялся лапами за голову.
– Шучу. – призналась Шапочка, увидев отчаяние сильного животного.
– Поговорим – предложила она и сдернула с плеча рюкзачок. То что нашлось внутри, несомненно, доконало бы больную бабку скорей вредных пирожков и маслица: портвейн, сигареты, холодные котлеты, два стакана, наручники. Опушённые браслеты Шапочка словно невзначай продемонстрировала волку, когда выуживала съестное…

– Чего мы все по накатанной-то, Волк, а Скучно до чертиков. Прежде чем меня есть, можно с девушкой и пообщаться… – изрекла Шапочка, пригубливая разлитый молчаливым волком портвейн.
– Угу…
– Во, видишь! Поболтать, поржать там, поиграть в… Я уже не маленькая, если не заметил. Ну, чё менжуемся, серый
– Угу…
Волк споро работал страшными челюстями, методично убирая котлеты и прикладываясь к стакану.
– Ну-ну, не спеши так… – понимающе ухмыльнулась Шапка, с удовольствием отмечая смущение брутального кавалера.
– Угу…
– Я никуда от тебя не денусь. – сказала она и добавила. – Заяц… Ха-ха! – рассмеялась и приняла на траве уже раскрепощенную позу гетеры и полной хозяйки положения.
– Угу…

 

– Аа! – на одно оскорбленной ноте выла Красная шапочка.
– Ррр, бля! – взрыкивал позади Волк, и девчонка ускорялась в сторону отчего дома.
– Ррасфуфырилась она! Я тебе покажу, не маленькая! Ррр! Куда мать сморит! О, несчастная бабушка! – негодовал серый.
– Ааа! – выла и утирала сопли и потекшую тушь девчонка. Сожрав котлеты и портвейн, Волк без слов, сильно, но нежно поставил обмершую от предвкушения Шапочку на четвереньки и… грязное животное, надругался! Отпорол, но крапивой. Красная шапочка, а теперь еще и жопочка, невинной возвращалась домой под негодующим конвоем.
– Ррр! Все твоей мамаше доложу! И бабке! И в ЛесСказНадзор напишу, ррр…

А. Болдырев

Источник

 

 

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *