Истории из жизни реальных людей
Гостья вошла без стука. Молча и торжественно прошла в комнату и села за стол напротив меня. Я как-раз грешила поздноужинала зефириной в шоколаде. Договорилась со своей совестью на одну штуку. При виде незнакомки, вторгшейся в мой дом (это при закрытых дверях-то!) чуть не подавилась той самой зефириной. Пока я, не сводя с дамы изумлённого взгляда, пыталась запить своё удивление водичкой, незнакомка сняла с плеч старую зелёную котомку, вытащила на свет зелёное вязаное полотно, спицы и сосредоточено начала вязать, искоса на меня поглядывая. Надо было что-то делать с этой сценой из комедии абсурда. И я рискнула нарушить молчание, несомненно самым оригинальным вопросом, пришедшим мне в голову:
— А вы кто
Дама подняла голову, перестала стучать спицами:
— Ты что, хочешь сказать, что не узнала меня
— Нуу это и хочу сказать,- неуверенно промямлила я, усиленно пытаясь вспомнить, а не сталкивала меня судьба-судьбинушка где-нибудь с такой неординарной личностью: женщина была высока, худощава, со впалыми скулами и большими грустными глазами.
Какой-нибудь классик описал бы её старинным словом: чахоточная. Одетая в несуразное зелёное платье, со слегка взлохмаченными волосами, она казалась абсолютно неуместной в моей комнате — словно ёлка посреди Сахары. При всём этом от дамы веяло прямо таки потусторонностью, и я даже начала всматриваться, а нет ли у неё с собой косы. Правда, та, которая с косой, вряд ли со спицами вязальными ходить будет. Отлегло.
Незнакомка снова подняла на меня свои грустные глаза и сказала просто:
— Тоска я. Зелёная. Добрый вечер тебе.
— Добрый, — на автомате ответила я, — Тоска Зелёная
— Вот, — она виновато улыбнулась, — пришла к тебе, встречай. И гостинцы принесла, — Тоска полезла в котомку, из которой выудила огромный китайский термос, кулёчек с печеньем и изрядно помятый лимон.
Сейчас быстро плед довяжу, замотаешься в него; чайку тебе плесну с лимоном, залезешь на подоконник и будешь смотреть в ночь.
— Зачем искренне удивилась я. Темно же. Чего я там увижу
— А там ничего и не нужно видеть. Просто сиди, смотри и грусти.
— Зачем снова удивилась я, — мне не грустно сейчас.
— Как-это не грустно Как раздражённо вскинулась Тоска, — выходит я зря припёрлась, да Ты это мне хочешь сказать У тебя причин для грусти сто одна штука.
— Что-то я не очень понимаю, — мозг отказывался соображать совершенно — я никак не могла понять чего нужно от меня этой зелёной женщине с её термосом и её спицами.
— Разъясняю, отличница ты моя, — терпеливо забубнила гостья, — сейчас осень время самой жестокой хандры, это раз. На работе у тебя что На работе у тебя неурядицы, это два. Новое платье не купила Неееет, не купила. Три! Руку кипятком вчера ошпарила Так точно! Волдырь нагнало! Это четыре! Друзья тебя предавали! Это СТО! И тот, которому ты больше всех верила, он тоже.
— Так. Стоп! оборвала я пылкую речь своей собеседницы, — это сто один. Я поняла в общих чертах. Ну, из всего этого что следует Что я грустить должна В пледе, на подоконнике с чаем, лимоном и печеньем
— Именно так! обрадовалась моей догадливости Тоска, — именненько так!
— Задача решается двумя способами, — ухмыльнулась я. Осень время грустное, не спорю.Но проходящее же. На работе Куда же без неурядиц, но я их разрулю, не сомневайся! Платье в следующем месяце куплю. Не это, так другое. Ожог уже не болит совершенно. Друзья — и тут я запнулась.
— Ага, — обрадовалась Тоска, — вот оно, вот оно, больное место-то! Правильно я пришла к тебе, правильно!
— Если предали, не друзья, значит, были. И жалеть незачем. И грустить лишнее, — произнесла я.
— Ну, а тот, который — бросила козырь Тоска, — что о нём скажешь
— А что говорить. У него всё хорошо. Значит, радоваться за него нужно. Значит, поводов для грусти нет.
А у тебя как ехидно поинтересовалась гостья моя, сузив глаза, — у тебя самой как
— И у меня хорошо будет. Твёрдо ответила Тоске. И чай я не пью компот люблю, черносмородиновый с антоновкой. И подоконник у меня узкий, неудобно на нём сидеть. И зелёный цвет вам не идёт.
Теперь уже Тоска изумлённо на меня уставилась:
— Это как
— А вот так. И тут меня осенила грандиозная идея. А давайте, мы вас сейчас переоденем. Где-то у меня завалялся белый габардин
Пол-ночи ушло на раскрой и пошив белой туники, ещё пол-ночи на покраску волос и макияж. Не то, чтобы я была Марией Лопес, пальцы исколола изрядно, ругалась при этом тихонько и почти литературно. Но, к утру, в моей комнате стояла довольно симпатичная, хотя и худенькая Муза. Она внимательно рассматривала себя в зеркало и казалась весьма довольной своим преображением.
— И что же мне такой красивой теперь делать — застенчиво поинтересовалось воздушное создание. Надо же, даже голос изменился. Мелодичным стал, журчащим.
— Дарить вдохновение. Светлой быть и летучей.
— Тогда я пойду, да Очень хочется другим показаться в новом наряде, ты же понимаешь
— Конечно, понимаю. Лети, только наведывайся иногда, а то ведь без вдохновения — никак
— А ты что делать будешь спросила новоявленная Муза.
-Я Жить буду. Сказки придумывать буду. Сказку о зелёной Тоске сочиню. О той, которая стала светлой.
Уже у самой двери гостья-подруга обернулась и спросила лукаво:
— Ты колдунья, да
— Да, — ответила ей, — ещё какая колдуньяв своей голове-то…
Лиави Ди «Другие сказки»