Истории из жизни реальных людей
Ну, во всяком случае, это уже притча во языцех. А у меня на этой почве сплошные комплексы: почему мне-то сроду ни один бывший не звонил, и не писал в ночи километровые простыни
Аж перед бабами стыдно. Бывает, сидишь порой у кого-то на даче, в чисто женской компании, выпиваешь там со всеми культурно, душой отдыхаешь. И вот обязательно в какой-то момент кто-нибудь из баб вдруг скажет: Ой, девки, чо щас расскажу-то! Тут, короче, Кузнецов мой снова объявился — ну, вы ж его помните наверняка Такой, двухметровый алкаш из Центробанка. Ага. Ну вот он, да. В общем, тут он опять походу нажрался в сопли, и давай мне простынями срать в Ватсапе в два часа ночи: любил я тебя, мразь, говорит. А ты любовь мою не ценила, и поэтому нахуй ты иди! Хочешь, я к тебе щас приеду
И все такие сразу: нууууууу, это ж святое дело — по синьке-то бывшей бабе написать.
А я сижу и завидую. Мне никто и никогда такого не писал. То ли бывшие у меня все непьющие вдруг стали, после меня-то (хотя должно было б наоборот), то ли вообще про меня и не вспоминают. Хотя нет, помнят ещё как. И письма шлют, ажно прям в конверте да в почтовый ящик.
И звонят, бывает. Но днём, трезвые, и в основном для того, чтоб пожаловаться на жизнь. Всем же известно, что Лида — Жилетка Всея Руси.
А вот вожделенного «Что ж ты, гадина, всю жизнь-то мне обосрала!» — я, похоже, так уже никогда теперь и не дождусь.
С другой стороны, я и сама тоже никогда в жизни никому по нетрезвости ничего не писала. Потому что у меня две степени опьянения: лёгкая, когда ты прекрасно всё осознаёшь, и крайняя, когда я отрубаюсь на месте. А там уж не до писем и звонков. Да и крайней степени у меня лет десять уж не случалось.
И вот скажите мне: это я одна такая ущербная, пьяными признаниями обделённая, или же есть тут ещё бракованные люди
Лидия Раевская