Истории из жизни реальных людей
Только отвратительный человек может жить, как инфузория-туфелька, созерцая, но не делая выводов и не анализируя. Оправдание этому Конечно, оно было. Во-первых, мне было едва за двадцать, а взрослеть я стал значительно позже. Моя инфантильность была моим достоянием, и во многом помогла мне выжить, будь я большим философом, я начал бы загоняться ненужными размышлениями и обязательно бы всё испортил.
Ну. и ответственность. Её не было никакой. Я не имел семьи, не имел детей, не имел жены. даже мало мальского кота я не имел.
Всё моё имущество уместилось в сумке. Она бы в точности прожила бы жизнью довлатовского чемодана, но у меня, в отличии от Довлатова, не было даже гонораров из русских журналов, поэтому вещами из сумки я пользовался. На сумке было написано «Sportsworld Montana», и я ей гордился.
В ней лежали какие-то вещи, пару тройку футболок, джинсы, связанный мамой свитер, кассеты с какой-то музыкой. Правда магнитофон у меня сломался, и я его оставил у родителей.
Я трясся в автобусе, поставив сумку под ногами. Я созерцал, не анализируя.
Хотя анализировать, если разобраться, было нечего. Я приехал в Израиль 10 ноября, когда в Шереметьевском аэропорту падал снег, и попал в другой мир. В этом мире красная шкала термометра поднялась от самого нуля к далеко затридцатиградусным высотам. В этом мире облетевшие липы превратились в пыльные пальмы. В этом мире серьёзные от осознания начала девяностых сограждане в темных одеждах превратились в шумных и говорливых, одетых в разноцветное, сограждан другой страны.
Я ехал в автобусе и считал остановки.
-Но не факт, что ты не ошибёшься- сказал мне напутствующий меня русскоязычный сотрудник министерства абсорбции- Автобус останавливается по требованию. Поэтому может быть на какой-то из девяти остановок требований не будет. Ориентируйся на Кармиэль. Это большая остановка, короче спросишь. Хулата. Там тебе надо выходить.
Я ехал и считал остановки, понимая, что девятая из них может быть и не моей.
Кармиэль я узнал сам. На повороте в город было написано Carmiel. Остановка и впрямь была большая. В автобус стали заходить люди, рядом сел солдат с автоматом, кивнул мне, что-то спросил.
Я зачем-то кивнул. Я пока не понимал ни слова на иврите. Кроме слова «шалом» и «Кармиэль». Ах, да, ещё знал «Хулата». Но и то только благодаря тому, что на этой остановке мне надо было выходить.
Солдат спросил что-то ещё раз. На этот раз я ничего не ответил, тупо уставившись на его автомат. Солдат пожал плечами и отвернулся. Так мы и поехали дальше.
Куда я еду Зачем Эти вопросы я себе не задавал. Инфузория-туфелька должна только созерцать.
На самом деле я ехал в кибуц. Приехав в Израиль, пожив неделю с мамой, папой и сестрой на временном поселении у папиного друга, где я спал на раскладушке, поставленной на лоджии и просыпался каждые пять утра от птичьего переполоха и воплей зеленщика, предлагающего купить у него картошку, апельсины и грейпфруты, я понял, что мне лучше свалить. Папа постоянно нервничал, мама отвечала тем же, зеленщик орал, птицы вопили.
В министерстве абсорбции мне дали направление в молодежное поселение в кибуце с курсами иврита и работой. Выгодное предложение для того, кто хочет сбежать от вопящих птиц.
И вот, я ехал в автобусе, собрав все свое имущество в сумку, которой гордился больше, чем ее содержимым.
Несколько раз я вскакивал, подходил к водителю, смуглому мужчине в ермолке, и задавал только один вопрос:
-Хулата
Тот мотал головой, я возвращался на место, где рядом уже уснул солдат. Его автомат соскользнул и мягко опустился прямо на мою сумку.
Мне казалось, что я уже проехал намного больше, чем девять остановок, но я даже не волновался. Инфузории не волнуются.
Я просто хотел убедиться в своих подозрениях, проехал ли я эту злосчастную Хулату или нет
Мои сомнения развеял водитель, который крикнул «Хулата!» , остановил автобус и раскрыл дверь. Я вытащил сумку из-под автомата и вышел.
За бортом автобуса не было никого. Я был совершенно одинок. Только шоссе, уходящее в горизонт и указатель вправо с надписью «Hulata». Была еще автозаправка, но она была абсолютно пуста.
-Когда приедешь, подойди к указателю и жди. Там иногда едут машины, махни рукой, кто-то тебя да подберет. Пешком там далеко, километров пять- вспомнил я слова русскоязычного сотрудника министерства.
И я стал ждать. Я сидел на каком-то валуне, курил и созерцал. Хотя созерцать тут было особенно нечего.
Меня подобрал первый же проезжающий автомобиль, который появился тут минут через сорок. Белый Субару притормозил, я подошел. Водитель, седовласый старичок что-то спросил, я догадался, что его односложный вопрос это «куда»
Ответил: «Хулата». Старичок кивнул на переднее сидение. Я сел, поставив сумку на колени.
-Руси- спросил старик.
-Руси- ответил я.
-Горбачев хорошо!- услышал я в ответ.
Больше мы ни о чем не разговаривали. Через пять километров я вышел перед распахнутыми воротами.
Я вошёл в ворота и пошёл по тропинке, усеянной какими-то цветущими кустами по краям. Не было ни души. Я созерцал. Я могу бы задуматься, что за места, мол, такие, кругом ни души Но зачем об этом думать тому, кому это делать совсем не обязательно
Но внезапно передо мной появился человек. Худенький, усатый мальчик с трубой в руках.
-Ты же наш- спросил он по русски.
-В смысле ваш- спросил я.
-Ну, из совка в смысле.
-Наверное
-Рустам. Меня зовут Рустам. Рустам Исмаилович Алиев, и я горжусь своей еврейской фамилией.
Я промолчал.
-У меня папа азербайджанец- пояснил он- Эх, надо было дождаться пока ты удивишься, не умею я держать паузу.
-А труба зачем- я кивнул на инструмент.
-Играть- ответил Рустам- Хочешь сыграю
-Нет
Но он не обратил внимания на мой ответ и заиграл на трубе. Он играл гимн Советского Союза. Играл всего минуту, потом ему надоело, видимо. Я созерцал.
-Ладно, на самом деле я тебя встречаю, пошли, отведу тебя в администрацию, тут рядом. У меня, кстати, двоюродный брат тоже тут. Роман Николаевич Ерошенко. У него папа украинец. Но мы оба из Грозного. А у тебя папа кто
-Инженер- ответил я коротко.
-Проходи!- сказал Рустам, открывая дверь.
Я вошёл. Вагончик. Справа комната, слева комната, посредине малюсенькая кухонька со столовой. В раковине куча грязной посуды, на столе апельсиновые корки, полная пепельница окурков, какие-то тетради. На полу чьи-то штаны, в углу среди многочисленной мужской обуви маленькие женские туфли красного цвета. Они очень контрастны на фоне всеобщего серо-черно-коричневого. Соревноваться с ними в контрастности могут только оранжевые апельсиновые корки.
Я ни о чем не думаю, как и положено инфузории-туфельке, я просто плыву в пространстве и наблюдаю.
Рустам разгрёб от наваленных вещей место на диване, плюхнулся, положив трубу на колени:
-Садись, чего ты!
Я сел на удивительно пустой стул. На нём, в отличии от других предметов мебели, ничего не было.
-Короче, расклад такой_ продолжил Рустам- Этот вагончик называется караван. Тут таких много, ты видел. Мы в таких живем. Тут удобно, между прочим, есть туалет и душ!
-А срач почему такой- спросил я.
-Так мы же тут живём!- ответил Рустам вполне исчерпывающе- Но я живу в другом караване, а тут слева занято, а справа, возможно будет жить любер.
-Кто
-Любер. Ты что глухой что ли Знаешь кто это
Кто такой любер я знал, даже видел. Парни в клетчатых штанах, бычьими шеями и тяжелыми кулаками. Кто же их не знает «Люба, любэ, родные Люберцы мои». Любер в Израиле Странные диссонанс. Но почему бы и нет, если моим гидом по кибуцу стал еврейский мальчик по имени Рустам Алиев
-Так вот, ждем любера. Он тоже должен приехать в ближайшие час-два. Если ему тут не понравится, то поселишься ты.
-А если понравится
-То он- спокойно ответил Рустам и улыбнулся.
-А я
-Что ты
-А ты поселишься в другом месте, не бойся, что-нибудь придумаем. Сам понимаешь, конфликты тут не нужны, а с любером конфликтовать глупо. Меня администрация очень сильно попросила, чтобы все было тихо и мирно. Доверяют.
И мы стали ждать любера.
Но сначала из занятой комнаты вышел голый человек. Высокий парень с длинной шевелюрой, совершенно голый, видимо, спросонья, подслеповато смотрел на нас и чесал живот.
На парне ничего не было, кроме резиновых тапок.
-Привет- наконец сказал он и добавил, имея в виду меня- Рустам, это любер что ли
-Нет, просто новенький- ответил Рустам.
Парень подошел, смахнул с соседнего стула полотенце и клетчатую рубашку, сел:
-Дима!- представился он.
-Саша- ответил я.
-Элка, иди сюда!- крикнул он, повернувшись в сторону комнаты-Тут новенький!
Из комнаты вышла некрасивая девушка в очень красивом шелковом халате.
-Это Элка, моя баба. Она с Перми!- представил он девушку. Девушку это совершенно не смутило.
Я кивнул.
-Прикинь, с Перми!- повторил Дима.
-Что в этом удивительного- не понял я.
-С Перми! Нет такого города Спермь! Аха-ахахаха!- Дима захохотал, запрокинув голову и тряся длинными волосами.
Я молчал. Я наблюдал, отмечая происходящий сюрреализм.
Мы ждали любера довольно долго. За это время в караван заходили и выходили какие-то парни, все здоровались, представлялись, я отвечал им, практически никого не запоминая. Броуновское движение вокруг меня было настолько хаотичным, что я даже подумал, что любер это какая-то аллегория, и на самом деле его нет, а есть какая-то беспорядочная жизнь, частью которой я невольно стал.
Дима куда-то ушёл, Элка тоже.
Стул. на котором сидел Дима занял какой-то худенький парнишка с неправильным прикусом на лице. Он напоминал сильно изможденного бульдога, его нижняя челюсть на целый сантиметр была выдвинута вперед. Одет он был в зелёную футболку. Но это был не просто зелёный цвет, он был каким-то гипонтизирующе- кислотным. На него було больно смотреть. Я думаю, что если на него всё-таки начать смотреть, то через минут пять можно было словить героиновый приход.
Паренёк периодически зачем-то брал апельсиновые корки со стола, нюхал их и возвращал на место.
-Зачем ты это делаешь- не выдержав, спросил я.
-Что делаю- не понял меня паренёк.
-Нюхаешь корки!
-Не знаю. Просто вкусно пахнут. Это же апельсины…
Тут очнулся Рустам:
-А ты кто вообще
-Вы что, не знакомы- удивился я. Мне казалось, что мимо Рустама не мог пройти никто, ведь он тут обеспечивает тишину по просьбе администрации.
-Я Женя Цукер, я новенький- ответил паренёк и опять взял со стола корку.
-Как новенький Сегодня у нас только двое новеньких!
Женя пожал плечами.
-Так…-Рустам наморщил лоб от непривычно сложного мыслительного процесса. Он даже поднялся с дивана и указал пальцем на меня- Это Александр. Любера мы ждём. Ты кто такой, Женя, блядь Откуда
-Я же говорю, Женя Цукер, новенький. Из Люберец, Московская область.
Мне всё стало понятно. Любер. Любер Женя Цукер. Что тут не понятного
-Ну, ладно. Видимо, у тебя не будет проблем с администрацией, Рустам- сказал я- Можно я поселюсь в другом караване
-А чем тут плохо
-Тут же любер живёт. Зачем нам конфликтовать с любером — ответил я- Да и Элка очень возбуждает, халат у нее прямо заводной, боюсь не совладаю с похотью.
Рустам ничего не ответил. Мы вышли из каравана.
Александр Гутин