Заклинатели ГхВНА.

В воскресенье у нас в доме случилась беда. Поток в сантехнической трубе кардинально поменял свое направление, унитаз на первом этаже издал утробный звук и начал извергать из себя все, что накопилось в баке за долгие годы его использования. Проблема заключалась в том, что засорился весь стояк, то есть ни один из туалетов использовать было нельзя. Тупик, аут, катастрофа. Итак, моя трагедия в трех частях. Часть первая. Я повелительница гХвна. Хреновая прямо скажем повелительница, потому что оно устроило бунт и вырвалось на свободу. Засорившийся унитаз в момент меняет представление человека о себе, о своем месте в этом мире, а так же о месте этого мира в бесконечности миров и времен. Человек превращается из разумного, прямоходящего и право имеющего в тварь дрожащую и на родительские пророчества, что мол, будешь плохо учиться станешь сантехником смотришь уже совсем с другой стороны. Сантехник, это слово становится главным в твоей жизни. Куда главнее, чем президент и закон. Ну, что бывает в России, когда такое случается Я имею в виду в основном тех счастливчиков, которые живут в квартирах. Теплых, маленьких уютных квартирках, где всего один унитаз, одна труба и есть на него сантехник. Его надо просто вызвать. Правда в нашем московском варианте все это походит на вызов Деда Мороза. Звоним в диспетчерскую, вызываем сантехника. И приезжает он — Михаил Юрьевич, в кепке, с хитринкой в глазах, в неизменном заляпанном комбезе и с видавшим видом чемоданом, который навевает на мысли, что и профессия, и должность и чемодан передаются в этой семье из поколения в поколение. А вот Вольво у него новая — сантехник это вам не какой-то там профессор филологии. Он заходит и задает всем известный вопрос — будете заявку оформлять или расплатимся наличными То как выглядит оформление заявки он мне рассказал еще в свой первый приход. Если я хочу по правилам, то есть вызвать его через ЖЭУ, то он сейчас уходит, а я должна немедленно бежать в это ЖЭУ, написать заявку, мне выдадут квитанцию, с которой я должна сбегать в сбербанк, потом вернуться, сдать в бухгалтерию и вот после этого уже снова ждать сантехника, который придет в порядке очереди, то есть может быть завтра-послезавтра. Конечно, ответ сантехнику звучит всегда одинаково «Конечно наличными!» — желательно произносить радостно, с придыханием и лучше еще кланяться при этом, а то он подумает, что не от всей души и уйдет. Потом Михаил Юрьевич идет к больному, качает головой, произносит заклинание «что вы в него ср..те что ли», лезет ему в пасть незащищенной рукой, вытаскивает все, что там застряло (надо подставить пакет, а то выложит рядом с унитазом) и вытерев руки о комбез, принимает положенную пятисотку. Всех делов на полчаса вместе с поклонами. Но до Бельгии-то Михаил Юрьевич не доедет на своей Вольво, а самолета у него пока нет. Поскольку у нас тут на Западчине вообще с услугами напряженка, я понимала, что в воскресенье вечером вызвать кого-то маловероятно. Позвонила конечно на три номера — молчание было мне ответом. Четвертым в моем списке был муж, который как водится отдыхал в командировке. Я ему поведала о том, что потеряла контроль над фекалиями в нашем доме. Он растерялся. Говорит, дай я подумаю. Подумаю! Как будто он умеет управлять дерьмом силой мысли. Пока он думал, я пошла искать истину в интернете. И там умные люди показали и рассказали как надо управлять бытовым гХвном. Все просто — надо обрезать снизу бутылку из мод Кока Колы и потом фигачить ей в унитазе до полного продувания. Вот если вы такой совет услышите, не верьте. Это не работает. Я два часа проверяла. Унитаз отплевывался и шипел, стены, пол и я — в общем, вспоминать больно… Когда дерьмо попало мне в глаз, я решила остановиться, помыться и подумать (да-да, тоже). Позвонил муж. Сначала долго ржал, когда я ему в красках рассказывала какой из меня сантехник, потом говорит, расслабься завтра утром приедут сантехники. Я их вызвал. Ночь была мучительной. Часть вторая. Трест который лопнул. Утром к нашему дому подкатил белый фургон. Из него вышли два эффективных менеджера. В костюмах и галстуках — не вру, с папками. Молодые, холеные парни, которые, видно, что следят за своими эспаньолками. Сначала я подумала, что они пришли обращать меня в иеговизм. Но потом из фургона выпрыгнул третий в желтом комбезе с логотипом компании и все встало на свои места. Компания прошествовала к унитазу. Один из костюмов ставил диагнозы и раздавал поручения, второй протоколировал, тот который в комбезе начала метаться и исполнять. «Мифрау, — важно сказал первый костюм, когда комбез притащил какой-то поршень, величиной с два унитаза, — сейчас мы постараемся осуществить продув основной трубы». О! — я округлила глаза, и не смогла сдержать в себе глупый вопрос, — Вы полагаете, от этого унитаза отходят какие-то второстепенные трубы». «Возможно», — вполне серьезно заявил костюм, а второй записал это смелое мнение. Я отошла на безопасное расстояние. Я-то уже знала, как умеет плеваться мой унитаз. Потом я подумала и вышла в сад. Береженого, как говориться… Вввух, — раздалось из дома. Кряк тут же сказал унитаз и сдался. Второй костюм запротоколировал все это с победоносным видом. «Мифрау», — позвал меня первый, и лицо у него было подозрительно печальное. Когда я подошла, он совсем скуксился на скорбное выражение, с каким хирург неудачник выходит к осиротевшим родственникам своего недавнего пациента. «Мифрау, у меня для вас две плохие новости». «Так не честно, — возмутилась я, — одна должна быть хорошая!» «Ну, мы с вами все еще живы, — быстро нашелся костюм, и тронул свою эспаньолку, — А теперь мужайтесь, ваш унитаз цел, но труба у него треснула. Это первая печальная новость. «Но вы ведь можете ее заменить» — попыталась я подсластить пилюлю. «Вторая печальная новость состоит в том, что эта труба замурована в стене дома. Приплыли. В прямом смысле, потому что угол дома, первый костюм мне показал, а второй все это снял на телефон, сочился чем-то некрасивым. Я приуныла. Они тоже. Бельгийцы вообще эмоциональные ребята, приуныть и даже поплакать для них плевое дело, так что мы горевали вместе. «Надо разбирать стену, — похныкав заявил первый костюм, — Но сегодня мы уже не успеем. У нас еще десять вызовов. И вообще, мы должны проконсультироваться со специалистом». «А вы кто»- праведно удивилась я. Они ответили, что они тоже специалисты, но есть в их компании некий гуру, который знает все секреты и стену может не только разобрать, но и собрать, что ценно. Ценно, — я вздохнула. Часть третья. Заклинатель какашек. Гуру привезли через три дня. Увидев его я сразу поняла все будет хорошо. Потому что он как две капли воды походил на нашего Михаила Юрьевича глаза с хитринкой, кепка, заляпанный комбез в коричневых разводах со стороны мягкой точки. Он быстро и сосредоточенно, как Ленин на броневик, прошел к унитазу. Костюмы и желтый комбинезон семенили следом, ловя каждое его слово. Гуру хмыкнул что-то похожее на знакомую мантру «что вы в него ср…те что ли», затем быстро встал на колени и сунул незащищенную руку в чрево унитаза по самый локоть. «О!» — восхищенно выдохнули костюмы. «Учитесь, сосунки, — хотела выкрикнуть я, потому что я знала чем все это закончится» . Желтый комбинезон постигал секреты профессии молчаливо и сосредоточенно. Буквально жадно лопал процесс глазами. Гуру повращал рукой в унитазе как поварешкой в чане с баландой и наконец вытащил из него жуткого вида ком не знаю чего. Я услужливо подставила пакет натренированным жестом. Через пять минут все было кончено. Угол дома перестал вонять и сочиться. Нечистоты утекли в заданном направлении направлении. Когда я прощалась с Гуру, не удержалась, спросила, «вас не Михаил Юрьевич зовут». «Джулиус» Круг замкнулся. Он улыбнулся и подал мне руку. И мне пришлось ее пожать.

Анна Трефц

Источник