Истории из жизни реальных людей
В квартире Трёшкиных гремел семейный скандал. Супруги Маргарита и Руслан яростно лаялись, кидались вещами, вспоминали друг другу старые обиды.
— Видеть тебя не могу, кочерга белокочанная!
— Сам такой, бамбук ороговелый!
Окно Трёшкиных было приоткрыто и вопли вырывались во двор. На скамейке у подъезда сидели пенсионеры – дед Акимыч и бабка Фрося. Ловя каждое слово, они с интересом прислушивались к супружеской драме наверху.
— Разбегутся Трёшкины как пить дать, — сделала ставку бабка Фрося. – У молодых теперь это мигом. Кормой о корму – и заявление в суд.
— Не к добру расшумелись! – согласился Акимыч. – А ведь нормальные соседи, тихие, спокойные. Ещё неизвестно, кто вместо них поселится.
Ссора в окне нарастала.
— Развод, Маргоша! Развод и никаких гвоздей! – орал Руслан. – Где были мои глаза Ты противна моей возвышенной природе, адская промокашка! Ненавижу твою стряпню! Котлеты твои ненавижу! Не выношу твои борщи, гуляши и бургиньоны!
Пенсионеры внизу слушали и мотали на ус.
— Фроська, — пихнул локтем Акимыч. – Что за штука «бургиньон»
— Что-то хранцузское, — умная бабка наморщила лоб. – Дай бог памяти… Вроде говядины с вином и чесноком.
Старик хватил костлявым кулаком по скамейке.
— Говядина Да с вином Дурак этот Трёшкин! – воскликнул завистливо. – Вовсе зажрался, скотина. Такой харч на столе, а он бабу ненавидит!
— Убирайся с глаз моих! – бушевала в ответ супругу Маргарита. – Терпеть тебя не могу, надоел! И барахло своё забирай! Все дрели свои забирай, перфораторы, станок точильный, станок сверлильный…
Навострив уши, бабка Фрося загибала пальцы, подсчитывая имущество Руслана.
— Дрель, перфоратор, станок такой да этакий… — бормотала она. – Мать честная, сколь инструменту у мужика! Всё у рук!
— Развожусь я с тобой, Маргоша! – грозил в квартире Руслан. – Баста! Сил моих нет! Забирай свои три шубы, а то сожгу! Сапоги свои забирай, все тридцать пар!…
Схватив телефон, дед Акимыч торопливо набрал номер сына.
— Лёнька, батя твой звонит, — заговорил в трубку. – Ты там бабу не нашёл ещё Нет Зато я тебе нашёл, пляши!… Где Да прям в подъезде у меня, Маргариткой кличут. Вот-вот освободится!
Сын Лёнька что-то ворчал, отшучивался. Дед злился.
— Не спорь с отцом, охвосток! Ритка сущий клад! Молодая, сытная! Борщи варит, котлеты гнёт, и даже этот бурбур… короче, хрень французскую с говядиной! И упакована по моде, покупать ничо не надо, понял Тут тебе всё: три шубы, тридцать пар сапогов!… В общем, дело верное!
— Проваливай из дома! – кричала наверху Марго. – Хоть в нормальной обстановке поживу, а то захламил всё на свете! В одном углу столярка, в другом слесарка, в третьем сварочный аппарат…
Бабка Фрося тоже полезла за телефоном и набрала номер дочери.
— Верка Твой час настал, холостячка ты моя непутёвая! У нас в дому мужик разводится. Руслан Трёшкин, ты его не знаешь. Не мужик, а рукодельник! И слесарка, и столярка у него, и дрелей сколько хошь… ещё бы знать, какой сварочный у него – дуговой или полуавтомат… Ты ж как раз на даче ремонт затеваешь Тут тебе сразу и мужик, и ремонт! Все удовольствия в комплекте!
— Забирай свои вещи! – голосил Руслан жене. – Вот это! И вот это! И все свои чулки забирай – серые, розовые, с подвязками! И пеньюар чёрный… и пеньюар красный… и вот эту, с кружевами!
Сглотнув, дед Акимыч замер с открытым ртом. Затем сказал сыну в трубку:
— Лёнь… я тут подумал: насильно мил не будешь, зачем тебя неволить Твой папаша и сам ещё ничо. В бабьих кружевах, хе-хе, пока что разбираюсь. Короче, сиди на попе ровно, Ритку я беру на себя.
— Отвали от меня! – кричала Маргарита. – Когда за тобой захлопнется дверь, я наконец-то от тебя отдохну! Достал уже – по три раза за ночь будишь, кобель ненасытный!
Теперь замерла бабка Фрося. Одёрнула платье, почистила рукав, посмотрела на себя в карманное зеркальце.
— Доченька, — сказала она в трубку. – Я тут за Руслана Трёшкина болтала… не бери в голову, на лешего он тебе Ежели меня подкрасить да подмалевать, я ишо – ух! Сама дам стране угля! Отдыхай спокойно, Верочка, ремонтируй свою дачу… а мы с Русланчиком поможем, если что.
Скандал у Трёшкиных достиг своего пика.
— Осталось выяснить главное, жёнушка! – кипел Руслан. – Как кредиты делить будем Так и быть, возьму на себя выплаты за мебель, за машину и за два своих станка…
Бабка Фрося скисла и убрала зеркало.
— Нет, Верка! – сообщила она в рубку. – Не нать нам таких мастеровитых, доченька… проживём и без них. А с ремонтом сосед по даче подмогнёт.
— Думаешь, вывернулся – орала мужу Маргаритка. – То есть мне в одиночку и за прихожую, и за ванную, и за кухню выплачивать Не приборзел ли ты, Русланчик
Сплюнув, дед Акимыч задрал бороду кверху и гаркнул:
— Утихомирьтесь вы уже… разводяги! Кому вы на хрен будете нужны со своими кредитами Даже я тебя, Маргошка, не возьму! Пенсия маловата.
В квартире Трёшкиных разом затихли. Затем с треском захлопнули окно и во дворе ничего не стало слышно.
Развода не произошло. Так совместные кредитные обязательства спасли очередную дружную семью.
© Дмитрий Спиридонов