Истории из жизни реальных людей
Она почти не требует ласки а уход можно поручить специально обученным людям. Ее обвисшая сухая кожа будет такой же, как наша. Она будет степенно шествовать на шлейке рядом с нами во время наших тихих прогулок по улицам Ямагути. Мы будем любоваться видами и заходить в храмы на маленькие странные праздники. Ты будешь носить кимоно, надетое по всем правилам, в котором каждая складка расскажет знатоку больше, чем иная книга. Я же предпочту мягкие брюки и футболку. И зонтик, наверное на случай дождя или яркого солнца. Ничего не будем делать, ничего не будем говорить, только смотреть одинаково мудрыми и любопытными глазами. И понимать друг друга без слов: ты, я и игуана. Когда нам исполнится по девяносто, я подарю тебе кота-сфинкса с цветными татуировками. Он будет драть когтями мебель в нашем нью-йоркском пентхаусе, где по средам мы будем принимать самых эксцентричных представителей богемы. А иногда проводить выставки и концерты самых талантливых из них но только для своих. Я буду носить самые странные украшения: бирюзу размером с голубиное яйцо, резные колье из костей неведомых животных, кольца на каждом пальце. А губы буду красить самой яркой помадой, которая есть на свете. Карминно-красной, фуксиево-розовой, или ярко-оранжевой. А ты будешь всегда ходить в черном костюме и черной водолазке. Зато каждую неделю красить волосы в новый цвет: черный, белый, оранжевый, синий, зеленый, розовый, голубой. Кота будет тошнить от черной икры, он будет громко чихать от кокаина и воровать бриллианты, и мы запретим ему посещать банкеты.
Когда нам исполнится восемьдесят, ты подберешь на дороге толстого щенка с большими неуклюжими лапами. Он вырастет в серого пса, похожего на овчарку и будет с радостью сопровождать тебя на охоте. Не то, чтоб вынюхивать дичь просто бегать. Да и ты, признаться, будешь ходить в лес не столько, чтоб пострелять. Просто послушать тишину. Впрочем, у нас и в деревне будет нешумно. Один грузовичок, да и тот все время барахлит. Хочешь в город ищи попутки. Но зачем нам будет город Хозяйство-то натуральное: корова, козы, гуси, куры Я буду делать из молока сыр потому что ты любишь по утрам бутерброды с сыром. А ты будешь топить баню по-черному. И мы в ней будем греться, потому что на севере России холодно почти всегда, а уж старикам особенно. В бане будут шуршать мыши твой глупый пес не даст нам завести кошку.
Когда нам исполнится семьдесят, ты подаришь мне аквариум с экзотическими рыбками. Будешь говорить, что выловил их сам в Красном море. Я поверю, хотя буду точно знать, что ты купил их в зоомагазине на углу улицы Кедар. Весь вечер мы будем смотреть на рыбок и давать им имена наших знакомых и родственников. Потом мы отправимся на прогулку купить в лавочке рядом с домом мармеладок в виде дельфинов для тебя и в виде яичниц для меня. А назавтра поедем в пустыню на твоей старенькой машине. Сначала поедем вверх по улице за спиной море, за морем арабские дома на горе, потом свернем налево, и вот сверху ярко-синее небо, а снизу охрово-желтое песок. И как будто мы одни на всей земле. Пока не приедут туристы на джипах, туристы на осликах, туристы на верблюдах и мы не почувствуем себя экзотическими рыбками в аквариуме.
Когда нам исполнится шестьдесят, мы заведем персидского кота. Рыжего, толстого и ленивого. Он будет встречать посетителей нашего кафе, лениво поднимая голову на звук дверного колокольчика, но не покидая своей персональной лежанки. Когда в Старом Городе будет очередной праздник с юнцами в средневековых нарядах, жареным в карамели миндалем и ушлыми продавцами сувениров, мы будем обряжать нашего Урмаса в специально для него сделанные доспехи (между прочим, все элементы исторически достоверные). Туристы будут просто обожать фотографироваться с ним, а под фотографиями писать, как хороши в нашем кафе горячее пиво с травами и домашние копчености, а уж лисички с тмином выше всяких похвал. А зимой мы будем топить камины: большой, с вертелом, на котором будет шкворчать настоящий поросенок в общем зале, маленький и уютный в дальней комнате, куда вход посторонним запрещен. Вечерами ты будешь сидеть в кресле у камина, поглаживая кота, а я рядом, вышивать монограммы на салфетках.
Когда нам исполнится пятьдесят, я куплю бассета. Или бигля. Или двух такс как тебе больше понравится. Я буду работать ветеринаром в сельской местности (да, ты тоже любишь Хэрриота), так что в поездках по «изумрудным полям Ирландии (Шотландии, Нормандии, не суть важно)» мне будет нужен молчаливый, но обаятельный спутник. А ты будешь проповедником. У тебя это здорово получается. Ты сможешь убедить всех, кому нужно утешение, что Бог, по большому счету, весьма славный парень. И когда ты будешь входить в паб, завсегдатаи будут поднимать тост за Господа так же искренне, как за хороший урожай или за здоровье новорожденной дочери хозяина паба. А ты будешь в ответ поднимать стакан лимонада: как говорит местная пословица, в этом пабе только двоим наливают безалкогольное: тебе и нашему псу.
Когда нам исполнится сорок, ты подаришь мне деревянного слоника. Мы всю ночь проговорим о том, что никогда не трогали живого слона. А уже через неделю будем сидеть в самолете, летящем в Индию. Мы торжественно вынем сим-карты из мобильников и сломаем. И будем долго этому смеяться. И внезапно почувствуем себя такими расслабленными, какими не чувствовали много лет. В Индии мы попробуем все, до чего сможем дотянуться. Станем учениками йогического гуру и модного ди-джея, купим скутер и лодку, будем ездить по самым отдаленным местам, о которых туристы даже не слышали. Испортим себе желудки острой пищей, легкие травой, смертельно разругаемся, во время одной из ссор разобьем слоника, поймем, что пора ехать домой.
Когда нам исполнится тридцать, мы подберем ворону с перебитым крылом. Будем вести какую-то странную двойную жизнь: жить в мансарде, наслаждаясь ее богемным видом и проклиная сырые стены, по дороге со скучной работы (я бухгалтер, ты системный администратор) заходить в кофешопы, здороваться с мэром города и приглашать в гости проституток. Я буду рисовать странные картины, а ты писать не менее странные стихи, но показывать их будем только друг другу. Соседи будут считать нас весьма респектабельной парой и иногда говорить, что нам пора подумать о детях. Мы будем улыбаться, кивать, говорить, что, пожалуй, подождем еще пару лет. Уезжая в отпуск, мы будем сдавать нашу мансарду какой-нибудь забавной паре, согласной присмотреть за вороной.
Когда нам исполнится двадцать, у меня будет маленький белый пудель, а у тебя огромный серый кот. Мы будем учиться: ты на актера, я на архитектора. Денег будет вечно не хватать, поэтому ты будешь подрабатывать мимом возле Эйфелевой башни, а я выучусь на водителя трамвая. Проезжая мимо тебя, я буду махать тебе рукой а ты будешь изображать, что провожаешь мой трамвай, как провожают поезд на вокзале. Мы будем пить дешевое вино за столиками уличных кафе. Я буду рисовать твой портрет, а ты возьмешь у меня карандаш и нарисуешь меня. Смешно и по-детски: палка-палка-огуречик. Я засмеюсь, но спрячу твой рисунок и буду его хранить. Когда мы лишим друг друга невинности, твой кот, выгнанный из комнаты, набьет морду моей собаке и нам придется везти ее к ветеринару.
Когда нам исполнится десять, ты на деньги, сэкономленные от завтраков, купишь белую крысу на Кондратьевском рынке. Ты принесешь ее в школу, и все девчонки будут визжать от страха. А я подойду и попрошу ее погладить. Ты скажешь, что я сумасшедшая, а я буду гладить крысу и почти не бояться длинного хвоста. А после школы ты проводишь меня до дома. Мы будем идти по набережной, радоваться весне и думать, что у нас есть все: замечательный город, весна, целая жизнь впереди и белая крыса в рукаве.
© Светлана Орлова