Только не надо, Жигулёв!

В доме, куда я недавно переехал, все соседи адекватные, за исключением одной дамы, что живёт прямо надо мной.

Меня зовут Андрей Жигулёв, а её зовут Ева Леонидовна. Так она и отрекомендовалась при шапочном знакомстве.

— Очень приятно, новый жилец, — сказала она, поджав губы. – Добро пожаловать. Меня зовут Ева и этого достаточно. Вот только не надо ничего говорить, Жигулёв, и смотреть на меня так не надо! Знаю я вас! Сегодня мужчина что-нибудь скажет, слово за слово… а завтра они вместе с женщиной уже клеёнку на кухню выбирают. Не прокатит!

Примерно так и живём. Когда я только заселился, утром Ева Леонидовна вывела выгуливать собаку. Увидев меня, она тут же поджала губы:

— Вот только не надо, Жигулёв! Чтобы снять все вопросы – моего питомца зовут Плиний-старший. Беспородный. В выставках не участвует, родословной не имеет. Не прокатит! А то сегодня мужчина о собачке расспрашивает, а не успеешь оглянуться – он уже у тебя в кресле храпит.

Возвращаюсь с работы домой, захожу во двор. Передо мной Ева Леонидовна тащит две продуктовых сумки. Кстати, сзади она выглядит довольно привлекательно… как и спереди. Но это пока она меня не видит. Стоит мне обогнать соседку, чтобы придержать дверь, Ева Леонидовна рычит сквозь зубы:

— Вот только не надо, Жигулёв! Я самодостаточная женщина! Если понадобится, я зубами эту дверь вырву и разгрызу! Сегодня мужчина открывает перед вами дверь, а завтра моется с вами в одном душе!

Я ей никогда не возражаю, не люблю ввязываться в споры. Не прокатит так не прокатит, переживём как-нибудь.

Потом Ева Леонидовна встречает меня на лесенке, хмуро здоровается и выдаёт:

— Уважаемый сосед, у меня к вам огромная просьба. Не могли бы вы пореже смотреть на потолок

— Я на него и так особо не смотрю, — говорю я. – Чего я на потолке не видел А в чём, собственно, дело

— Вот только не надо, Жигулёв! – злится Ева Леонидовна. – Женское чутьё не обманешь! Я знаю, что лёжа в кровати, вы таращитесь в потолок, представляя, как я хожу над вами, и заглядываете мне под халат! Я это мурашками чувствую! Чтобы остудить ваши нездоровые фантазии – по дому я хожу в брюках! Ясно А то сегодня мужчина подглядывает за вами снизу, а завтра ему в чай трёх ложек сахара мало! Не прокатит.

Ева Леонидовна водит малиновую «шкоду». Водит она довольно хорошо, но как-то у неё случилась осечка. Подъехав к дому, она случайно зацепила мою машину. Когда я выскочил на вой сигнализации, Ева Леонидовна сидела в «шкоде» белее мела. Но завидев меня, тут же покраснела от злости:

— Вот только не надо, Жигулёв! – прорычала она, выпутываясь из ремня безопасности. – Не надо спрашивать, всё ли хорошо, брызгать в лицо нашатырём и расстёгивать на мне одежду! Я цела, сердечный ритм в норме, поэтому оставьте ваши штучки при себе. Не прокатит. А ваша кузовная поломка, разумеется, будет оплачена.

Пьяной Еву Леонидовну я встречал лишь один раз. После какого-то праздника друзья выгрузили её возле дома дивно упившейся. Заверив, что трезва как стёклышко и провожать её не нужно, Ева начала гордо карабкаться по лестнице, держась за стенки и прошмыгивающих кошек.

Она ошиблась на один этаж. Оказавшись перед моей дверью, Ева решила, что уже дома, стала искать ключи, ворчать и ругаться.

— Здравствуйте, — сказал я, распахивая двери. – Всё в порядке

Ева округлила пьяные глаза и отшатнулась.

— В-вот только не надо, Жигулёв! – закричала она. – Если вы влезли в мою квартиру – это ещё не повод… врёшь, не прокатит…

И на полуслове уснула на моём дверном коврике. Я позвал соседей и мы благополучно унесли её наверх.

В последние дни Ева Леонидовна куда-то пропала. Без неё в нашем доме будто чего-то не хватает. Гулять с беспородным Плинием-старшим и поливать цветы приходит её подруга Людмила. Сегодня эта Людмила постучала ко мне.

— Добрый день, — сказала она. – Вы случайно не Жигулёв

— Случайно он и есть, — сказал я. – Андрей Жигулёв к вашим услугам.

— Я хотела уточнить, — сказала Людмила. – Ева лежит в больнице, у неё была небольшая операция, но сейчас она поправляется. Извините за прямоту: между вами что-то есть

Между мной и Евой Ничего себе заявочки.

— Ну-у-у… — растерялся я. — Как бы попроще объяснить… Вообще ваша подруга Ева крайне загадочная женщина…

— Она часто вспоминает соседа Жигулёва, — сказала Людмила. – Я решила, что вы в ссоре, потому и не приходите проведать больную.

— Насчёт больной вы, возможно, правы, — пошутил я. – Еве там не голову случайно оперировали С самого первого дня я слышу от неё только… — и рассказал Людмиле всё как есть.

Выслушав меня, Люда засмеялась.

— Во даёт! Андрей, на самом деле Евка нормальнее нас с вами. А вот вам бы точно к врачу не мешало…

Уходя, она обернулась:

— Воля ваша, конечно, но если интересно… четвёртая больница, палата двести пятая.

Чувствуя себя не в своей тарелке, я покупаю какие-то цветы и еду в четвёртую больницу. Представляюсь на вахте коллегой. Меня пропускают в двести пятую палату.

Сидя на кровати, Ева Леонидовна читает книгу. Меня она явно не ждала. Минуту мы смотрим друг на друга. Ставлю цветы ей на тумбочку.

— Здравствуй, Андрей, — говорит Ева без обычного ехидного тона. – Мне было очень плохо, но теперь уже лучше. Знаю, что ты обо мне сейчас думаешь… дура я, что поделать. Спасибо, что пришёл.

— А где же ваше… твоё обычное – подсказываю я. – «Вот только не надо…»

— Не надо! – соглашается Ева. – Давай выпустим эту фразу на свободу

— А как

Ева Леонидовна подходит к открытому окну и кричит:

— Вот только не надо, Жигулёв!

Больные в парке оглядываются, задирают головы, с карниза взмывают птицы. Захлопнув створку, женщина поворачивается ко мне.

— Всё, — говорит она. – Теперь надо, Жигулёв.

Дмитрий Спиридонов

Источник