― Ваше Крысейшество!

Первый министр, тяжело дыша и пуская пену из пасти, ворвался в королевские покои. Его шёрстка была взъерошена, кончик хвоста ― откушен, а над глазом красовалась здоровая царапина.

― Ваше Крысейшество, бунт! Мыши восстали! Они ведут с собой хомяков, их целые орды, надо спасаться, Ваше Крысейшество!

― Тс-с, не мешай, дай посмотреть.

Министр ошалело подскочил к королю, даже не утруждая себя походкой на задних лапах. Монарх совершенно спокойно сидел у окна, прищурив красные глазки и весело шевеля усами.

― Так ведь… Бунт же… разорвут… обглодают, ― министр задыхался. ― Я заплатил кроту, он ждёт нас у тайного выхода!

― Никуда мы не пойдём, ― лениво протянул король. ― Вернее, ты-то иди, коли хочется. А я престол терять не намерен.

― Вы, может, и не намерены, ― тараторил министр, чуть ли не силой пытаясь потянуть короля к выходу. ― А народ разбираться не будет!

Монарх лишь отмахнулся своим длинным розовым хвостом. В этот самый миг в двери дворца грубо заколотили лапками и заскреблись когтями. Министр истерично пискнул и спрятался за лоснящиеся бока короля ― тот прилично отъелся за годы своего царствования. Король, по-прежнему не издавая ни звука, спокойно кивнул забившейся в угол крысе-стражнику, и та рывком отперла дверь. Раздался возмущенный писк, и по земляной лестнице кубарем скатилась вниз дюжина грызунов. Монарх встал в дверном проеме и осмотрел толпу. Мыши, хомяки, суслики ― кого здесь только не было. Их глазки горели от гнева, лапки сжимали острые прутья и увесистую гальку. Увидев короля, они слегка сдали назад и замерли в нерешительности ― но ярости в них не убавилось.

― Возлюбленные мои подданные! ― драматично воскликнул король, сделав шаг вперед. ― Как я счастлив вас видеть! Какая нужда привела вас в мой скромный дворец Говорите, и я уважу все ваши просьбы!

― Ты нам клыки не заговаривай! ― разъяренно пискнула старая полевая мышь с рваным ухом. Она была очень стара и уважалась другими грызунами за то, что трижды избежала смерти от лап дикой кошки. ― Настало время отвечать за свои поступки, крыса!

Мыши поддержали её одобрительным гулом.

― Открывай закрома, и мы тебя помилуем! ― закричал кто-то.

― А не откроешь ― возьмем всё сами! ― добавил толстый хомяк в первом ряду.

― Дорогие мои! ― воскликнул король. ― Да разве ж я когда утаивал от вас хоть одно зёрнышко, чтобы сегодня вызвать такую ненависть Разве все эти годы вы не ели досыта

― Какое там досыта! ― разъярился народ.

― У меня восемь детей, ― пищала молоденькая мышка из-за широкой спины хомяка. ― А я должна делить на них жалкие объедки!

Монарх сокрушенно покачал головой.

― Бедняжка! Эй, Острозуб! ― крикнул он своему гвардейцу. Тот вскочил и вытянулся по стойке смирно, отдав честь хвостом. ― А ну принеси этой почтенной мышке корзину лучшего зерна, что есть у нас в закромах!
Мыши затихли. Они-то привыкли, что от скряги-короля не дождешься и яблочного огрызка ― а тут такая щедрость!

― Думаешь, одно доброе дело тебя оправдывает ― возмутился толстый хомяк, хрустнув чем-то за щеками. ― Каков нахал!

― В чем же я виноват, дети мои ― голосом, полным раскаяния, произнес король. ― Говорите, говорите мне всё, не щадите моего самолюбия!

― Дань непосильная! Крысиные патрули всё зерно отбирают!

― Крысы во дворце живут, а мы в норах сырых!

Король слушал и, кажется, не верил своим ушам. Наконец, когда гул слегка стих, он покорным тоном произнес:

― Уверяю вас, дети мои, о половине этих злодеяний я даже никогда не слышал. Я немедленно накажу тех, кто забирает у вас зерно выше положенного. Но и на вас тут есть вина ― разве могу я всё увидеть своими глазами и услышать своими ушами Почему же вы не жаловались мне

― Как же не жаловались! Как это не жаловались, ― зашумел народ. ― Нас крысы даже на порог не пускают!

― Вот мы и нашли виновных, ― радостно подытожил король. ― Ох, эти крысы, такие проказники! Вечно с ними нет покою! Сегодня же издам указ о порядке подачи жалоб к королевскому дворцу! Довольны вы, друзья мои

― Ну уж нет, думаешь легко отделаться! ― загалдели мыши. ― А ну выметайся из дворца! Да здесь можно половину поля разом поселить! Вон дедушка Пшеница под лопухом спит, из норы за неуплату выгнали ― а там и кошки дикие, и птицы!

― Да я бы и рад уступить этот дворец, ― искренне воскликнул монарх, разведя лапками. ― Знаете, как он мне осточертел за столько-то лет, любимые мои подданные Видеть его не могу! Только мой королевский долг меня здесь и удерживает, ведь жить во дворцах ― традиция, заложенная много веков назад. Откажусь я от неё ― какой я король А коли нет короля, то и всему доброму народу конец. Беспорядки, грабёж, беззаконие ― неужто такой вы хотите жизни И самое главное ― подумайте, кто же будет защищать вас от птиц От этих страшных, мерзких созданий, извечных врагов всякой живой твари

Бунтующие смущенно смолкли, поглядывая друг на друга. Именно поэтому нынешний король и стал таковым — давным-давно он бился с соколом по имени Злобный Глаз в неравном бою. Перья в тот день летели во все стороны, а от птичьей и крысиной крови покраснела трава, но отважный крыс всё же вышел победителем и заставил хищника с позором отступить. После такого подвига грызуны единодушно провозгласили его правителем поля.

— А ведь он и правда защищает нас, — прошептал кто-то. — Разве есть кто-то страшнее птиц Всем известно, что эти твари — зло во плоти, которое только и ждёт, чтобы съесть нас всех с потрохами!

Но старая полевая мышь всё не унималась.

― А я слыхала, ― надтреснутым голоском пропищала она, ― что где-то очень далеко, три или четыре поля к востоку отсюда мыши живут безо всяких королей! И живут припеваючи, скажу я вам!

Король снисходительно улыбнулся и добродушно сказал:

― Это всё сказки. Нет такого поля и быть не может. А если и было когда ― то несомненно вымерло!

― А я слышал, ― пискнул молодой мышонок, ― что на соседнем поле тоже живут без короля! Там все мыши вместе решают, что делать! Мне рассказала об этом знакомая хромая полевка ― она часто бывает там.

― Соседнее поле, ― скривился король. ― Бывал я там в молодости. Одни красивые слова! Откуда же вы знаете, что там живется лучше Хоть кто-то из вас был там

Мыши покачали головами.

― Вот видите! Вранье всё это и надувательство, чтобы запутать вас, мои честные подданные! Эта ваша хромая полевка ― просто болтунья. Нечего ей делать, вот она и рассказывает всякие небылицы. А вы знаете, что лапу она повредила как раз на том самом поле Почему, спросите вы Да потому что там полно этих хищных тварей, птиц, от которых некому защитить простой народ!

Собравшиеся притихли. Многие давно уже выронили из лап прутья и камешки, некоторые стыдливо опустили глаза. Но старая полевая мышь была не такова!

― Не слушайте его, всё он врёт! Мы горбатимся день и ночь, содержим его крысиную свору, которая только и делает, что ест да спит! Наши дети голодают, старикам негде дожить свой мышиный век, а он жирует, и его закрома ломятся от запасов!

Бунтовщики встрепенулись. Некоторые уловили небольшое замешательство в глазах короля ― что-то он сейчас ответит Тот напряженно смотрел в небо, словно чего-то ожидая. Наконец он оторвал взгляд от вышины и обратился к подданным.

― Да разве же я страдаю меньше вашего, дети мои Разве я…

― Сокол, спасайтесь, сокол! Злобный Глаз!

Истошный пиcк прорезал воздух. Мыши бросились врассыпную, расталкивая друг друга, испуганно пища и силясь добраться до своих норок. Птица камнем падала вниз, обнажив бритвенно-острые когти. Убегали все ― но не король.

С яростным боевым кличем монарх бросился прямо на сокола, когда тот был в какой-то паре метров от маленького мышонка. В прыжке он укусил хищника и, сцепившись с ним, покатился вниз по откосу. Птица пронзительно закричала и, искусанная, взмыла в воздух, издавая яростный клёкот. Мыши повысовывали розовые носы из травы и радостно бросились к королю.

― Да здравствует Его Крысейшество! Да здравствует Его Крысейшество!

― Дураки мы, ― со слезами на глазах лепетал толстый хомяк. ― Простите нас, король! Вы самый мудрый, самый храбрый из правителей!

― Нечего прощать, друзья мои, ― улыбнулся монарх. ― Нечего прощать.
И незаметно, пока недавние бунтовщики предавались бурному веселью, помахал хвостом вслед улетающему соколу.

“Больно пугливый у меня министр, ― подумал про себя король, ― Не пора ли поближе познакомить его с Злобным Глазом Надо же отблагодарить заклятого, хе-хе, врага”…

Источник