Чем ближе Соня приближалась к проклятому коттеджу, тем острее её, умиротворенную и рассудительную, распирало неведомое доселе чувство ярости

 

Чем ближе Соня приближалась к проклятому коттеджу, тем острее её, умиротворенную и рассудительную, распирало неведомое доселе чувство ярости Вот и знакомые ворота, за ними уютный домишко старой

Вот и знакомые ворота, за ними уютный домишко старой подруги. Заперто, конечно. Соня прильнула к щелке. Так и есть, на участке, на травке машина, – её машина, на которой рассекал Егоренька! Подлость и предательство были налицо! И как всегда, жена или любимая узнает об этом последней от посторонних доброжелателей!
Соня просто-таки задохнулась, но не стала ломиться в ворота. Впритирку к забору стоял чей-то автомобиль. Соня легко взбежала на крышу Мерседеса, оттуда перемахнула забор и очутилась на участке.
Собака, скучающая возле будки, увидала упавшую с неба старую добрую знакомую, обрадовалась и затрусила навстречу, за привычной подачкой.
– С дороги! – прохрипела Соня. У нее было такое лицо, что пес благоразумно отступил в будку и заскулил оттуда, кажется, сожалея об отсутствии дверки и собаки для охраны себя…
Летя на цыпочках, Соня приблизилась к ближайшему окну, за которым кухня и обеденная зона.
Представший на столе натюрморт красноречиво указывал на самый узкий, романтичный характер застолья. А едва начатый пышный торт, недопитое шампанское и нетронутые фрукты о том, что вкушающим не терпелось поскорее перейти к основному блюду… Оо, низкие развратники, спевшиеся половые коллаборационисты!
Соня подняла глаза ко второму этажу. Так и есть! – под окном, за которым спальня, вовсю гудел внешний блок кондиционера, – несомненно, в спальне было жарко и, не столько по прогнозу погоды, мать их!..

Взрычав, обманутая женщина подскочила к садовому гному, давно вросшему в землю, играючи выдернула его и запустила в кухонное окно.
Разбрасывая червей и мокриц, жирно облепивших статую снизу, гном миновал стекло и нашел тепленькое местечко, – черви вперемешку с суфле и кремом брызнули по обоям и меблировке в славном английском стиле.
На звон стекла, из окна спальни высунулся разгоряченный, по пояс обнаженный сам Егоренька. Что нижняя часть предательского блядовитого туловища также не несет следов одежды, не вызывало сомнений.
При виде неблагодарного изменщика, женщина издала леденящий жилы вопль львицы, чей детеныш на глазах утащен и растерзан гнусными крокодилами на водопое.
Это прозвучало столь пугающе, что охнув по-бабьи, Егоренька скрылся в окне, собака завыла как при покойнике, а Соня схватила еще гнома, вприпрыжку отбежала из-под стены, развернулась и легла на обратный курс, держа статую, что толкатель ядро.
Откуда столько первобытного в изящной женщине, норовящей забраться с прелестными ножками в кресло и перелистывать классику под «тихим» абажуром, тепло улыбнуться иль пустить слезинку там, где большинство увидят лишь скуку непонятных чуждых метаний! Внезапные силы в хрупком теле и музыкальных длинных пальчиках, откуда А дьявольское негодование в большеглазом тонком лице, с несколько увеличенным «лягушиным» прелестным ртом, придающим детскости
«Уух бля!!» – просвистев, гном влетел в «гнездо разврата», где и нашел самого достойного птенца… Судя по воплям медицинского характера, Егореньке проломило голову… Что ж, нравственный бесчувственный пигмей, пострадал от керамического…
Издав победный клич, Соня запустила большую электрическую косилку и лихо прокатила её в ландшафтный прудик.
Последовало короткое замыкание длиной на всю улицу! – косилка как раз заряжалась от сети. В воде всплыли лупоглазые золотые рыбки (глаза отдельно) и лягушка (больше ей не квакать теплыми вечерами – покойница лопнула от напряжения, ха-ха…).
Но мало, мало!
– Аа, ну щас!!.. – возопила Соня при виде газового барбекю. Не знаем, что она имела в виду, но сдается не сосиски подрумянить.
Копы повязали ее, когда она пыталась выдрать газовый баллон и что-то кричала про Хиросиму и пожар Москвы двенадцатого года… В атакованном доме царила паника, на шум собирались соседи.

За год до выше описанных событий.
Соня Петровна познакомилась с Егором Ивановичем в магазинчике «Пиво, соки, воды», где регулярно покупала добрый квас и лимонад, а Егор Иванович разливное пиво.
Сорокалетняя Соня Петровна была одинока. Почему Мало ли причин, будь они прокляты, по которым немало умных, образованных, интеллигентных очаровательных женщин мыкаются в казенном одиночестве.
Причина же, по которой Егор Иванович явно живет бобылем, не была секретом для умной женщины, – этот еще симпатичный, худой мужчина выпивал. Не сильно, но постоянно и, кажется, потерял некую путеводную звезду жизни, чем бы та не являлась. Пустота и равнодушие в лице и очах свидетельствовали тому. Нет, он еще далеко не опустился, но отметина неряшливости в приличном гардеробе и некая душевная растрепанность уже сквозили.
Получше приглядевшись, Соня решила, что если мужичка обогреть, приодеть, наставить на ум, то из него выйдет отличный спутник. Преданный и благодарный, а что еще желать. Слово за слово завязалось знакомство. Вот уже Иваныч провожает Соню до дома…
Вскоре мужчина проживал в прекрасной квартире избранницы, вместо однушки. Соня полюбила несчастного. А тот под потоком любви и нежности, домашней кухни, трогательной заботы, мягких, но неукоснительных наставлений, совершенно преобразился.
Пополнел, помолодел, знатно прибарахлился и молодцевато развернул упавшие было плечи, стал зваться нежно – Егоренька, восстановил просранные водительские права и насвистывая, раскатывал на дорогом авто Сони.
Нашел стоящую работу, да плюс деньги от сдачи однушки, да у доброй женщины хороший доход. В общем, жизнь заиграла такими приятными жирными красками от «лучших производителей», что пьянят без пива с водкой. Да и в богатом доме водилось что получше: кальвадос, славный коньяк, вина. Да до выпивки ли тут Пара посещала курорты, театры, общество, вечеринки. Лоснящийся Егоренька вращался как сыр в масле, нравился женщинам и втихую приглядывался к ним. Дальше мы знаем…

 

Спустя пару дней после обструкции, Егоренька было позвонил повиниться да вернуться, а ему посулили при встрече выжечь шокером зенки.
Сомневаться не приходилось, ибо резкое преображение умеренной, ласковой худенькой женщины самых благородных наклонностей в откровенную фурию, жаждущую лишь крови и потрохов, перепугало до усрачки. Все было кончено, Иваныч отступился и сменил наливайку, чтобы не изжарили зрение…

Соня зашла в незнакомый магазин «Пиво, воды». В предбаннике пошатывался потрепанный, пьяный Егоренька, пересчитывал мелочь на ладони и чертыхался – не хватало. Соня живо натянула капюшон. Купив квасу, минуя предателя, она спросила:
– Не хватает, мужик Вот, держи.
И сунула Егореньке все, что было в кошельке (тысяч сорок) и живо удалилась.
Спустя месяц ей позвонили доброжелатели и сообщили, что Егоренька умер с перепою, сердце.
Соня отложила трубку, тихо улыбнулась, вздохнула без грусти и опять углубилась в книгу… Верная классика и абажур, что еще надо…

А. Болдырев

Источник

 

 

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *