Истории из жизни реальных людей
Артему четыре, и извечный родительский зуд «в четыре (два, три, пять…) уже поздно становиться гением» догнал и меня. Я успел себя отпсихотерапевтить заблаговременно, и обо всем с собой договорился на берегу. Поэтому я не стал в панике записывать сына в пять кружков и три секции одновременно, но в «Экспериментариум» на Соколе решил сводить.
Как я понял из рекламного проспекта, это интеллектуальный кластер для юных естествоиспытателей. Я сам произнес внутри себя эти два магических слова «интеллектуальный» и «кластер» и сразу забеспокоился, а насколько мой Артем туда впишется. До сих пор сын использовал голову не совсем по назначению: он на ней стоял. Я не сомневался, что по «Экспериментариуму» задумчивой ученой походкой бродят отпрыски академиков и профессоров, сплошь малолетние Эйнштейны, и даже решил вытащить из кладовки пыльный Темкин фрак, который я в свое время прикупил ему на случай, если ему вдруг вручат какую-нибудь детскую Нобелевскую премию. Но жена настояла на пролетарских джинсах и простецкой рубашечке: эта женщина ничего не понимает в фундаментальной науке.
Артему я сказал правду жизнь слишком коротка, чтобы портить ее ложью что мы идем в музей. Артем не знал слова «музей», но уже по одному его звучанию малыш заподозрил неладное. Сын сделал такое лицо, как некоторые музейные работники, сидящие на стульчиках в выставочных залах. Такое лицо, что сразу хочется снять со стены картину Куинджи и унести, лишь бы только у них не было такого лица.
Едва очутившись на пороге интеллектуального кластера для юных естествоиспытателей, жена сказала «мама». Хотя маму она видела накануне, когда та приезжала к нам в гости. Но я нисколько не удивился. Потому что от увиденного впору было воскликнуть и «мама», и «папа», а также помянуть всех своих родственников до десятого колена.
Нас с женой сразу насторожил ребенок в простецких джинсах и простецкой рубашечке, точь- в-точь как на нашем недоросле, который пробежал мимо с криком индейцев апачи и поролоновым бревном в руках. Причем поролоновое бревно незнакомый ребенок держал в руках никак не по-строительному, а как те апачи томагавк.
Артем заметно оживился и дважды прыгнул на месте, что означало полную готовность к бесчинствам. Поскольку дети прекрасно ориентируются в хаосе, Артем принял единственное правильное решение: он побежал за мальчиком с поролоновым бревном. А тот, как белый кролик, привел его прямиком в Зазеркалье, в нашем случае на стройку. По замыслу создателей «Экспериментариума», в этой исследовательской зоне гостям предлагалось строить поролоновую избушку. Там даже стоял небольшой строительный кран. Точнее, он стоял по замыслу создателей «Экспериментариума», а волей маленьких посетителей он уже давно и непоправимо лежал.
Строительство избушки по версии юных естествоиспытателей заключалось в том, что многочисленные дети лупасили друг друга поролоновыми бревнами. Артем охотно присоединился к детворе: это был его любимый метод строительства избушек.
Мы с женой обреченно уселись в сторонке, с тоской наблюдая за тем, как интеллектуально развивается наш ребенок. И тут я заметил его худенького мальчишку лет пяти во фраке. Почти во фраке: пингвинячих хвостиков, этих самых, фалд, не было, а в остальном очень похоже, даже бабочка и белая рубашка имелись. Мальчишка как-то странно, по-взрослому созерцал поролоново-избушечную вакханалию, в задумчивости приставив палец ко лбу. Так вот какой ты, северный Эйнштейн, подумал я. Вот для кого создатели «Экспериментариума» создали «Экспериментариум», а вовсе не для этих бешеных муравьев.
Самое интересное, что пятилетний Эйнштейн получал по голове поролоновыми бревном чаще остальных, при том, что у него самого поролонового бревна в руках не было. Пробегавшие мимо бешеные муравьи все как один считали своим долгом отоварить чувака в бабочке. А тот не отходил, лишь старательнее морщил лоб. Возможно, эти удары провоцировали в его невероятном мозге решение уравнений и доказательство теорем.
В какой-то момент толпа горе-строителей снялась со своего качественно разрушенного объекта и в полном составе переместилась на следующий аттракцион водоем с корабликами. На этом тренажере от детей требовалось провести судно по «реке» через шлюзы и отмели. Бешеные муравьи облепили корыто с водой. Правда, в новой локации они больше напоминали утят, но, судя по тому, что они начали творить с мелями, а, в особенности, со шлюзами, утята по-прежнему оставались бешеными: брызги летели в разные стороны, за корабли шло нешуточное морское сражение.
И тут я вновь заметил пятилетнего Эйнштейна. Он тихонько подошел к водоему и встал с ним рядом, но, как и в прошлый раз, участие во всеобщей истерии не принимал. Примечательно, что водой его опять поливали чаще других, хотя ни одного корабля в его руках не было.
Пока мы с женой сушили Артема на каком-то экспонате про электричество, от которого шло тепло, юные кочевники в очередной раз с улюлюканьем пронеслись мимо нас. Когда толпа схлынула, мы обнаружили, что она слизала и нашего сына, как корова языком. Теперь детвора, вобравшая в себя Артема, приземлилась в кабине гигантского грузовика в натуральную величину. Туда можно было забраться по хромированным ступенькам: внутри что-то сверкало, вспыхивало и мигало. В кабину сразу набилось примерно пятьсот юных дальнобойщиков. Фары у грузовика выпучились, хоть это и был всего лишь макет. Я огляделся в поисках пятилетнего Эйнштейна, но не обнаружил его: видимо, маленький гений решил самостоятельно разобраться со шлюзами, и впервые за все время существования «Экспериментариума», наконец, провести по «реке» корабли.
Бедный тот мальчик в бабочке, читая мои мысли, сокрушенно заметила жена, не дадут ему здесь эти варвары нормально позаниматься.
Я подпрыгивал, пытаясь через водительское окно разглядеть в куче копошащихся дальнобойщиков Артема, когда меня кто-то легонько дернул за штанину. Рядом со мной стоял пятилетний Эйнштейн. Его палец все так же был приставлен ко лбу.
Простите, сказал мальчик, вы не могли бы мне помочь
Я решил, что мальчик хочет, чтобы я вызвал полицию.
Вы не могли бы меня подсадить уточнил свою просьбу мальчик и поправил бабочку.
Я запихнул вундеркинда в кабину. Его даже пришлось немножко утрамбовать, так как он несколько торчал наружу.
Муляж сначала на мгновение замер, а потом заходил ходуном еще с большей силой. Я догадался обойти кабину и забраться наверх к пассажирскому окну. Через него мне удалось заглянуть внутрь.
Пятилетний Эйнштейн сидел на самом почетном месте за рулем и остервенело крутил баранку. В этот момент он одновременно напоминал и бешеного муравья, и бешеную уточку.
Бабочки на нем не было, что вполне объяснимо: его бабочка торчала на голове моего Артема.
Олег Батлук