Истории из жизни реальных людей
Павел приехал в Пермь из Павловска (поселок Павловский под Очером). Разумеется, ему следовало бы носить другое имя, или, по крайней мере, родиться в другом поселке, однако он не сделал ни первого, ни второго, отчего я вынужден прибегнуть к такому низкому литературному жанру как каламбур уже в самом начале моего рассказа. Но простим Павлу эту недальновидность и заглянем ему в голову. Обозрим богатый внутренний мир. (Ты, дорогой читатель, имеешь полное право засомневаться в его богатстве, но сам герой таких сомнений никогда не испытывал просто в силу того, что его амбиции всегда простирались значительно дальше талантов, которыми Бог не то чтобы обделил молодого человека, а, скорее, тщательно их от него завуалировал). Помимо вскользь упомянутого самомнения и чертополоха посредственности, где, вне всяких сомнений, скрывается до поры россыпь исключительных дарований, мы обнаружим в Павле великое желание добиться сокрушительного Успеха. Последний лишь фундаментальной своей частью коренился в деньгах, остальными же гранями затрагивал более тонкие материи: всеобщее признание, головокружительную карьеру и блистательную личную жизнь, полную поклонниц. Однако вынырнем из Павла и пробежимся по его внешней биографии.
Приехав в Пермь, наш герой скоропостижно поступил в единственное высшее учебное заведение, в которое, видимо, только и мог поступить. В роли альма-матер будущего покорителя Урала смиренно выступила сельскохозяйственная академия, до того вот уже много лет названием своим оскорбляющая Платона. Древний грек, отличавшийся широкой костью и южным темпераментом, намял бы ректору бока за такое противоречие содержания наименованию, однако этот факт нисколько не смутил Павла и он проучился там целых пять лет, овладев если не знаниями, то весьма нужными в наше время навыками. Во-первых, герой поднаторел в умении глубокомысленно молчать, когда тема разговора ему совершенно непонятна. Во-вторых, он научился громко высказывать свое мнение, если предмет дискуссии понятен ему хотя бы чуть-чуть. В-третьих, Павел обзавелся достаточным самоуважением, чтобы рвать и метать в том редком случае, когда обсуждаемый вопрос ясен ему наполовину. Еще он развил в себе безошибочное чутье на тонкий момент перехода общепринятых в Перми границ дозволенного. Павел с легкостью жертвовал соображениями совести, если дело касалось удовлетворения амбиций.
В этом смысле он был даже несколько театрален и всегда сохранял на лице выражение глубокой порядочности. Его новым друзьям было невдомек, насколько их товарищ жаждет успеха и как беспринципно готов за него соревноваться, отчего он то поражал пермяков трудолюбием (удел всех людей, чьи дарования покамест скрыты густой растительностью), то изумлял непосредственной бессовестностью. В известной степени, наш герой уподобился своему учебному заведению, хотя и без оскорбления покойников. Под занавес студенческой жизни Павел прослыл человеком самобытным, немного загадочным и в высшей степени глубокомысленным. Может быть, в силу этого, а может быть, благодаря счастливой случайности, но после учебы ему удалось поступить в Лукойл, где жаловали людей креативных, послушных, оригинальных и дисциплинированных. Иными словами адекватных моменту, пожеланиям начальства и занимаемой должности.
Как мы видим, в наш текст исподволь просачиваются странности. Ведь то количество противоречий, которое облепило противоречивого Павла, отучившегося в противоречивой сельхозакадемии и поступившего в противоречивую организацию, очевидно и безоружному взору. Однако вернемся к биографии героя. Обосновавшись на новом месте, он сразу же попытался выделиться на общем фоне. Здесь к нему и пришло понимание, что сделать это не так уж просто. В окружении многоопытных коллег вся его арапистость смотрелась бледно, что, конечно, откладывало головокружительный взлет по карьерной лестнице на неопределенный срок. Масла в огонек вселенского разочарования подлил и директор. Он оказался умным мужчиной с огромным словарным запасом и энергией атомной электростанции, что оставляло Павлу мало шансов хоть чем-нибудь его удивить. Постепенно офисная трескотня и дрязги приватного характера забрали над нашим героем постыдную власть. Через два года, в минуту алкогольной самоискренности, он и вовсе ощутил себя в тупике.
Естественно, с этого дня Павел впал в ежедневные поиски если не выхода, то зазора, чтобы сунуть туда нос и хотя бы подышать вволю. Тут должен бы последовать неожиданный поворот сюжета финский нож, роковая любовь, зомби-апокалипсис, в антураже которого Павел раскрыл бы все свои дремлющие таланты, однако горькая правда такова, что с персонажами вроде нашего героя не происходит ровным счётом ничего. Незамеченные в добродетелях, они слишком пугливы для дел тёмных и злобных и потому влачат тоскливое существование людей, чьи амбиции повернулись вспять и пожирают их самих. Собственно, именно это и произошло с Павлом. Бесплодные попытки пробраться в эмпиреи с черного хода озлобили молодого человека, чудовищно раздув его беспринципность и значительно умалив совесть. В конце концов, он превратился в одного из тех юношей хипстерской наружности, которые по команде отращивают бороды и кичатся своими пороками, искренне подозревая в последних доказательство собственной свободы.
Но не будем упиваться безрадостной картиной, потому что вскоре Павел открыл для себя Фейсбук. Социальная сеть спасла его если не от бесталанности, то уж точно от тяжелых форм депрессии. Дело в том, что он нашел там прекрасное общество (нечета народцу Вконтакте!) и смог не только подружится с успешными людьми, но и ежедневно фигурировать на их страницах, оставляя остроумные комментарии, над которыми, правда, думал по нескольку дней. Кроме того, в Фейсбуке он заполучил живительное внимание и умеренную похвалу, а ведь без них его самооценка могла погибнуть уже в самое ближайшее время. (Жизнь в социальных сетях породила новый вид милосердия, до которого далеко христианской церкви). Не знаю, надолго ли, но теперь наш герой почти доволен жизнью. Изрядное же количество «лайков», заполученных им пятого августа, и вовсе дает надежду на благоприятный исход его биографии. Такая вот история про смиренное удовлетворение амбиций и великий прогресс, который даже для слива фрустраций создал привлекательный желобок.
Павел Селуков