Истории из жизни реальных людей
Председателя пионерской организации, Леночку Быкову, любили все. Когда она звонко и торжественно выкрикивала: «Ребя-ята!» актовый зал замирал в чувственном экстазе.
Поглощённая общественной деятельностью, Леночка не заметила, как выросла из школьного платьица. А вот мы, октябрята, заметили. И, шмыгая носами, безнаказанно любовались её упругой белизной и безупречно отутюженным галстуком.
«Сегодня и мне повяжут такой же! мечтательно ковырялся я в носу. Надо лишь, как Зина Портнова, выстоять на допросе».
Великий праздник Весны — день рождения вождя мирового пролетариата в школе отмечался пытками.
Пытали октябрят. Палачом выступал Совет Пионерской Дружины.
От одного лишь этого названия наши лица зеленели, губы синели, а влажные ладошки начинали неистово теребить тетрадки Юного Пионера, где на двадцати четырёх листах была прописана вся наша подноготная — от клятвенных заверений умереть по первому же зову Родины, до суровых будней Юного Тимуровца.
Ключевым персонажем тех будней выступала одна прыткая старушенция.
Чего мы только с этой великомученицей не проделывали, как только ненасытную не ублажали. Три параллельных класса, все, как один — и мальчики, и девочки — кололи ей дрова, носили лекарства, прибирались в её задрипаной избе, и переводили болезную через дорогу с такой периодичностью, что попасть в дом бабуся, при всём своём желании, никогда не смогла бы.
С такими вот накатанными под копирку непотребствами, мы и стояли под дверью Ленинской Комнаты, когда из неё вышел Виталик Шестопалов. Член Совета, из шестого «Б».
Смазав нас надменным взором, Виталик развязно спросил: «Ну, чё, мелюзга, дрейфите!» и взмахом руки попросил приблизиться.
— Значит так, вынимая из кармана шпаргалку, начал этот пионерский гуру. И мы распахнули рты.
Когда зайдёте, отсалютуйте три раза! Первый знамени. Второй портретам молодогвардейцев. Третий Совету Дружины. Регламент уяснён
Мы дружно промычали.
— Дальше, не гладя на нас, продолжил чеканить Виталик. Когда вас спросят: «Какой сегодня день» Ответите: — «Сегодня, двадцать второе апреля день рождение вождя мирового пролетариата, Владимира Ильича Ленина!».
На вопрос: «Где учитесь» скажете: — «Учусь в школе, борющейся за присвоение ей имени героя-комсомольца-молодогвардейца Сергея Тюленина!».
А на вопрос: «Где находитесь» ответите: — «Нахожусь в Ленинской Комнате, в комнате-музее героя-комсомольца-молодогвардейца Сергея Тюленина!».
Досюда всё понятно
Мы промычали снова.
— Та-ак, — перевернул шпаргалку важный Виталик. Дальше… На вопрос: «На каком континенте расположена наша страна» следует отвечать так: — «Союз Советских Социалистических Республик находится в Евразии, потому что наша необъятная Родина, занимающая одну шестую часть суши, располагается на двух континентах!».
А на вопрос: «Где находится наш город» говорите: — «В Европе!». Потому что, до уральских гор у нас Европа, и только после Азия. Всё запомнили.. Ну и отлично!
Отстреляв витиеватые инструкции, Виталик юркнул за дверь, и нас, липких от готовности служить делу Ленина, одного за другим, стало поглощать жерло пионерского котла.
Моя фамилия в том котле плавала на самом дне. И каждый, вывалившийся из плавильни малыш, заставлял меня умирать заново.
Округляя глаза и размахивая руками, допрошенные, наперебой тараторили об ужасах перенесённых ими пыток, о Европе и Евразии, о Ленине и Тюленине. Отчего моя нарядная рубашка быстро пропиталась потом, превратившись в мешок, и, словно перестоявшее тесто, неряшливо поползла наружу.
Когда прозвучала моя фамилия, я уже прибывал в таком глубоко предобморочном состоянии, что очнулся лишь от толчка в бок, и, вскинув в салютующем приветствии руку, обречённо шагнул под пламенный пионерский взор Леночки Быковой.
— Твоё имя! торжественно, будто на общем собрании, выкрикнула эта розовощёкая активистка, и из моих окоченевших рук вырвали тетрадь Юного Пионера.
Вспомнив о своих бесчинствах с неугомонной бабусей, я тотчас же почувствовал лёгкую тошноту.
— Где ты находишься донёсся до меня второй не менее торжественный вопрос.
— В Европе… пробормотал я, чувствуя одновременно обжигающий жар и пронизывающий холод.
— Где ты СЕЙЧАС находишься! акцентировала свой вопрос Леночка Быкова.
— В школе…
— А ещё!
— В комнате…
— В какой комнате!
— В комнате-музее…
— Полный ответ!!
— В комнате-музее героя-молодогвардейца Сергея Тюленина…
— А ещё полнее!!!
— В комнате-музее героя-комсомольца-молодогвардейца Сергея Тюленина, борющегося за присвоение ему имени Ленина.
— Какого ещё Ленина!! вскочила Леночка.
— Вождя мирового пролетариата, пробормотал я, чувствуя, что немею.
— Где! Ты! Сейчас! Находишься!! разделяя слова, прорычала председательствующая, и скалящиеся лица дружинников вдруг закачались. А ещё через миг их красные пилотки, словно подхваченные невидимым ручейком, поплыли перед моим меркнущим взором.
— В Евразии… — хватая ртом воздух, простонал я, — в шестой части суши…
И услыхав в ответ дикий, клокочущий гогот, мысленно швырнул гранату, и, как истинный пионер-герой, отправил себя и этих фашистов во тьму.
Когда же перед моими глазами вновь забрезжил свет, я увидел над собой Леночку.
«Медсестру!!!» призывно кричала она.
Широкий купол её короткого платьица развевался, пронзительно ситцевая голубизна в его вершине призывно покачивалась… и вяло ей отсалютовал.
© Эдуард Резник