Истории из жизни реальных людей
Если честно, то за все годы жизни я не слышал нецензурную брань от родителей или родственников ни разу и по сей день. Где-то далеко, в глубине души, я знал, что они используют эти слова на работе и в кругу своих друзей, на различных сабантуях и прочих мероприятиях, но в кругу семьи — никогда. Я пытался стремится к тому, чтобы не использовать эти слова и в кругу своих друзей и одноклассников, но однажды меня прорвало… Мне было лет тринадцать, и я увлекся судомоделизмом. Не просто так. В те годы я побывал в городе Севастополь и увидел корабли своими глазами. Они были большими и впечатляли своей мощью. Тогда мне показалось это интересным, и я пришел в кружок судомоделирования, который был у нас в школе. Данный кружок нужно было посещать всего один раз в две недели. Сам кружок возглавлял какой-то старпер, которому уже было лет семьдесят, может быть больше. Он еле ходил и невнятно разговаривал, иногда просто сам с собой, но казалось, что он мастер своего дела и знает толк в кораблях. Всего новичков в тот день пришло четверо, одним из которых был я. Сенсей достал большое полено и принялся создавать из него заготовку для будущей модели корабля. Он взял топор и рубанул по полену два раза, как бы заострив его одну сторону. Он дал полено в руки юному падавану со словами:
— Дальше сам! Берешь наждачку и снимаешь верхний слой, пока не получится корабль.
Я был удивлен, что всё настолько просто. Ведь я и сам мог бы взять полено и сделать что-то подобное. У сенсея ушло на это столько времени, что занятие резко закончилось и мастерскую при школе закрыли на ключ на две недели. Немало важно сказать, что всё это происходило ранним утром в субботу с 8 до 9 утра, а по субботам мы никогда не учились. Такой себе кружок из десяти человек, которым нечем заняться в субботу сутра.
На следующем занятии он достал второе полено и занялся им, но у него так ничего и не получилось, ибо сломался топор. Всё занятие мы провели на складе мастерской, где был любой инструмент, кроме топора. Сенсей принялся чинить топор и так и не смог это сделать за целый час. К слову второй юный падаван получил своего наструганного Буратино в первозданном виде просто полено. Тот был нереально рад тому, что сейчас придет домой и его оцет всё сделает за него, а он будет помогать. Занятие на этой неоптимистичной для меня ноте всё же закончилось.
Третье занятие началось с того, что сенсей вспомнил, что топор еще сломан и нужно его всё-таки починить. Кто-то из толпы предложил найти пилу и прибегнуть к контрреволюционному методу обработки дерева отпилить ненужные части пилой. Из пил на складе нашлась большая пила «Дружба-2». Пила была отличная, но она не была предназначена для нашей задачи. Через полчаса передвижек в мастерской нам всё же удалось закрепить в тисках полено и о чудо! Двое молодых парней уже отрезают ненужное от полена словно нож отрезает куски масла. Где-то послышался звонок и занятие закончилось. Все всё побросали и пошли домой смотреть мультики/реслинг/бокс/передачи про то, как готовят еду, но не жрут потом.
Четвертое занятие было для меня очень важным. Я пришел к школе на десять минут раньше. Я знал, что сегодня получу своё полено. Тревога где-то внутри стала нарастать тогда, когда сенсей опаздывал уже на полчаса. Вдруг во дворе школы появился его старенький жигули и я повеселел. Он зашел в мастерскую, сказал всем сесть за парты-верстаки (типа как обычные парты только с тисками и прикрученные к полам). Он открыл какую-то книгу, которая была написанная еще за царя гороха, и стал читать. И вдруг я его перебил.
— Что тебе нужно пробормотал он.
— Как что Мне нужна заготовка, ведь я один остался без заветного полена.
На что он ответил, не напрягая мышцы лица:
— А, вот что. Так поленья закончились. Мы пойдем за ними в лес в следующей учебном году в сентябре.
А на улице был только апрель. Я подумал еще о том, что, скорее всего, учебный год начнется в сентябре, занятия начнутся с октября, а полено я получу только в ноябре. В лучшем случае в ноябре, а может быть не получу вовсе. Я посмотрел на своих товарищей, которые обнимались со своими поленьями и, с счастливыми лицами смотрели на меня. Я встал из-за стола, подошел к выходу из кабинета и взялся за дверную ручку.
— Но куда же ты уходишь спросил он робко.
— Да пошел ты нахуй, ебучий пиздахуй. ответил я.
На этом моя карьера судомоделиста закончилась.