Истории из жизни реальных людей
Он пробежался по ближайшим магазинам и рынкам и, довольный и уставший, приволок домой охапку пакетов, свертков, банок и бутылок. Свалил все это на большой круглый стол в комнате и довольно улыбнулся. Он очень любил припасы, любил смотреть на ровные ряды банок в буфете, любил, когда сахара есть целый мешок, а соли упаковка, когда печенья много и круп и макарон и кофе и чай и морозилка забита. «Мой бельчонок,» ласково называла его за это бывшая. «Ну, зачем ты ее вспомнил» укорил сам себя. Расстались уже давно, а все равно больно. Даже слеза набежала, пришлось идти умываться. «ничего, сейчас все по полкам расставлять начну. Медленно, с удовольствием, заново перечитывая этикетки,» эта мысль его сразу взбодрила и он поспешил в комнату. — Сюрприииз!
«Не то слово,» успел подумать Акитов и тяжело опустился на стул.
Около стола стоял небритый мужичок в грязной фуфайке на голое тело, в ватных штанах и грязнейших кирзачах и ковырялся в его покупках.
— Огурчики! Домашние вроде. Где брал
— У тетки купил на автобусной остановке.
— Ага. Могут быть вкусные. Открывалка где
— В буфете посмотрите.
Мужичок ничуть не стесняясь пошарил по ящикам, нашел открывалку, сноровисто вскрыл банку и залез в нее грязными пальцами. Вытащил огурец и вкусно захрумтел.
— Ох, ты ж, едрена матрена, как в детстве, надо же, не перевелись умелицы!
Дядька быстро сожрал один, второй огурец и уже лез за третьим.
— Водочки не припас, случайно
— Нет, я на лекарствах. Врач запретил.
— Ну и дурак!
— Врач
— Ты! Знаешь, как забирает, если колеса водочкой запить
«Не знаю и знать не хочу,» затосковал Акитов, «Геннадий Ильич обещал же, что новые препараты помогут, ну как же так, а»
— Послушайте, ну что вы все ко мне таскаетесь
— Я знаю Это у тебя тараканы перестановку постоянно делают.
— Где
— Там! — мужичок выразительно постучал себя по голове огурцом. — У тебя ж настройки сбоят постоянно, как у сломанного телека. Шаришься незнамо где и выдергиваешь занятых людёв.
— Вас, что ли
— А ты думаешь у меня только и дел, что у тебя огурцы жрать Хорошие… были. Купи еще баночку, мож забегу еще.
— Не надо, а! Ну почему ко мне красивые девушки не забегают
— Значит не хочешь, — незваный гость открыл пачку печенья и теперь думал с чем его съесть: с медом или сгущенкой
— Как не хочу, — возмутился Акитов, — очень хочу. Надоело мне одному жить.
— Ну, может, если настройки до заводских сбросить, тогда и получится, — мужичок остановил свой выбор на сгущенке, макал в банку печенье и ел, заляпывая все вокруг.
— Это как — насторожился Акитов.
— Ты помнишь, как раньше телеки лечили, то есть ремонтировали — дядька говорил невнятно, жадно пожирая печенье, как будто чувствуя, что сейчас его вынесет из этой комнаты и этой Вселенной.
— Ммм, как
— Кулаком по нему, паршивцу, хрясь! И он сразу показывать начинает. Помнишь такое Папка так делал
— Да и я так делал и плоскогубцами каналы переключал. Только не понял, причем тут я
— Так ты ж сломанный, как тот телевизор! Вот тебя теперь так можно починить! — дядька дожевывал печенье и тянулся к пакету с конфетами.
«Карлсон стал бомжом и обжирает меня,» мрачно подумал Акитов, прикинув, что месяц придется жить без сладкого.
— То есть меня кулаком по башке Так
— Не, тут кулак не поможет!
«Слава тебе Господи, мозги у гостя еще остались»
— Тут табуреткой надо, — дядька решительно стал ссыпать конфеты в бездонный карман.
— Хватит жрать, уважаемый, — не выдержал Акитов и схватил гостя за руку. — К столу никто не приглашал, между прочим!
— Я что, даром что ли — дядька слегка обиделся, — это мой гонорар.
— За что
— А вот за это, — и мужичок съездил Акитова табуретом по голове.
* * *
— Да ты моя лапушка, как же ты умудрился Бельчонок, тебя ни на секунду оставить нельзя.
Акитов разлепил глаза и увидел прекрасный образ. «Это у меня кома. Или я умер и уже в раю, но тогда и Лануся умерла Нет, ни за что!»
— Я знаю. Ты меня так долго ждал, извини, все дела, дела, я теперь свободна. Останусь с тобой, пока не прогонишь.
— Ланочка, ты
— Я, солнышко, ты что, меня забыл
Девушка, похожая и непохожая на его Лану одновременно комично нахмурила брови и изобразила негодование. Она была моложе, чем он ее запомнил и намного добрее, исчез ехидный блеск глаз и сама она стала похожа на шуструю, игривую белку. Он даже посмотрел, не прячется ли пушистый хвост за ее спиной.
— Как я по тебе скучал, — он прижался к ней и тихонько заплакал.
— Все хорошо, милый, я никуда не уйду, останусь с тобой.
— А вы уматывайте отсюда, нужны будете, позову, — сказала она кому-то жестко и повелительно. Акитов обернулся, но за спиной никого не было.
— Ты это кому
— Да так, привидилось что-то, — девушка ласково ему улыбнулась, — давай поедим. Я такая голодная.
Акитов, радостный и счастливый, не обращая внимания на боль в затылке, побежал к столу и буфету смотреть, что можно приготовить для его принцессы из того, что не сожрал предыдущий гость.
* * *
Два врача внимательно наблюдали за пациентом, который бегал по палате, потом свалился, как подкошенный и они уже бросились ему на помощь, но он встал сам и, плача, обнимал воздух.
— Интересно, что он видит
— Вадим, мне это не интересно, мне интересно, почему ничего на него не действует.
— Гена, делаем, что можем. Зато жизнь у мужика занятная.
— Как у Билли Миллигана Захотелось лавров Киза
— А почему нет Случай интересный! Ты же слушал его исповеди, кто только не приходит к нему в гости!
— Он не хочет этих гостей!
— Ты уверен Посмотри на него сейчас!
Пациент уже не плакал, а счастливо улыбался.
— Сейчас да! Но это же иллюзия, обман!
— Как и вся наша жизнь. Тихо! Ты ничего не слышал
— Нет, а что
— Мне показалось, что женский голос приказал нам выметаться из палаты.
— Очень смешно, больше на твои шутки я не куплюсь. Но нам действительно пора. Он у нас не единственный.
Врачи вышли в коридор, а красавица Лана только фыркнула им в след:
— Совсем оборзели! Люди столько не виделись, а они стоят и глазеют!
И уже совсем другим, ласковым тоном:
— Бельчонок, скоро
— Уже несу, уже бегу, любимая, — счастливый Акитов нарезал колбасу и думал, что зря он не купил вина или шампанского, все равно ведь выкрутился бы с деньгами. У него действительно всегда все получалось.
Оксана Антюшина