Внук зашёл, она его стала угощать и хвалиться: мол, я теперь пощусь, вот сварила чечевичный супик постный. Очень вкусно, ты попробуй! А внук увидел в супе говяжью косточку. И стал смеяться. И доказывать, что это не постный суп, он же на мясном бульоне! Ты ошиблась, бабушка. Ты напутала!
Старушка стала тоненьким голоском доказывать, что супик постный! Он же чечевичный, там ещё лук и картошка. Значит, постный. На косточке мяса нет! Значит, это правильный постный суп. Так ведь Ну зачем ты мне назло говоришь Это постный супик!
Старушка расплакалась горькими слезами. А внук замолчал. Ему так жалко стало бабушку. Так стыдно, что он разрушил её иллюзии и покритиковал суп. И доказывал свою несомненную правоту девяностолетней старушке, которая искренне была уверена — суп постный. Чечевичный. На голой косточке сварен, без мяса
Не надо рушить чужие иллюзии, если никому нет от них вреда. Вот человек плачет от горя, ему обидно и тяжело. Из-за чего Он верил во что-то своё. Может, и ошибочно верил. Он добрые помыслы имел. И никому не мешал, наоборот, старался все сделать хорошо
А теперь слезы капают в этот суп.
Да я бы тут же согласилась, что земля плоская, а звезды — это такие дырочки в небе, если бы старая-старая бабушка заплакала. И суп постный. Или я не знаю, какой, но совершенно правильно сваренный. Только не плачь!
Внук так и сделал — перестал спорить. И поел супа.
Иногда не надо рушить иллюзии — ибо что мы дадим взамен И чем утешим
Может, это неправильно. И правда должна быть голой и неприглядной, как говяжий мосол. Но я так не думаю. Иногда все иначе
Анна Кирьянова